Блокада Ленинграда 8 сентября 1941-27 января 1944. - презентация

1 Блокада Ленинграда 8 сентября января 1944

2

3 Мужество Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет. Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, - И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово. Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем Навеки! Навеки! (А.Ахматова) (А.Ахматова)

4

5 Ночь … И летели листовки с неба На пороги замерзших квартир: «Будет хлеб. Вы хотите хлеба?..» «Будет мир. Вам не снится мир?» Дети, плача, хлеба просили. Нет страшнее пытки такой. Ленинградцы ворот не открыли. И не вышли к стене городской. Без воды, без тепла, без света. День похож на черную ночь. Может, в мире и силы нету, Чтобы все это превозмочь? Умирали – и говорили: - Наши дети увидят свет! Но ворот они не открыли. На колени не встали, нет! Мудрено ли, что в ратной работе Город наш по солдатски хорош?.. Петр построил его на болоте, Но прочнее земли не найдешь. (Е.Рывина) (Е.Рывина)

6

7

8 Мужество Мы рыли рвы – хотелось пить. Бомбили нас – хотелось жить. Не говорилось громких слов. Был дот на каждом из углов. Был дом – ни света, ни воды. Был хлеб – довесочек беды. Сон сокращался в забытье. Быт превращался в бытие. Была одна судьба на всех. Мы растеряли светлый смех. Мы усмиряли темный страх. Мы умирали на постах. Мы умирали… Город жил – Город жил – исполнен малых наших сил. (Г.Семенов) (Г.Семенов)

9

10 * * ** * ** * ** * * В блокадных днях Мы так и не узнали: Меж юностью и детством Где черта?.. Нам в сорок третьем Выдали медали. И только в сорок пятом – Паспорта. И в этом нет беды… Но взрослым людям, Уже прожившим многие года, Вдруг страшно оттого, Что мы не будем Ни старше, ни взрослее, Чем тогда… (Ю. Воронов) (Ю. Воронов)

11

12

13

14

15 Таня Савичева

16 На берегу Невы, в музейном зданье, в музейном зданье, Храниться очень скромный дневничок. Его писала Савичева Таня. Он каждого пришедшего влечет. Пред ним стоят сельчане, горожане, От старца – до наивного мальца. И письменная сущность содержанья Ошеломляет души и сердца. Это – всем живущим в назиданье, Чтобы каждый в суть явлений вник. Время возвышает образ Тани И ее доподлинный дневник. Над любыми в мире дневниками Он восходит, как звезда, с руки. И гласят о жизненном накале Сорок две святых его строки. В каждом слове – емкость телеграммы, Глубь подтекста, ключ к людской судьбе, Свет души, простой и многогранной, И почти молчанье о себе… Это смертный приговор убийцам В тишине Нюрнбергсого суда. Это – боль, которая клубится. Это – сердце, что летит сюда… Время удлиняет расстоянье Между всеми нами и тобой. Встань пред миром, Савичева Таня, Со своей немыслимой судьбой! Пусть из поколенья в поколенье Эстафетно шествует она, Пусть живет, не ведая старенья, И гласит про наши времена! (С.Смирнов) (С.Смирнов)

17

18

19

20 Музыка Какая музыка была! Какая музыка играла, Когда и души и тела Война проклятая попрала. Какая музыка во всем, Всем и для всех – не по ранжиру. Осилим… Выстоим… Спасем… Ах, не до жиру – быть бы живу… Солдатам головы кружа, Трехрядка под накатом бревен Была нужней для блиндажа, Чем для Германии Бетховен. И через всю страну струна Натянутая трепетала, Когда проклятая война И души и тела топтала. Стенали яростно, навзрыд Одной - единой страсти ради На полустанке – инвалид И Шостакович - в Ленинграде. (А. Межиров) (А. Межиров)

21

22

23

24 Салют Черное небо вспорото сабельным взмахом ракет. Небо великого города окрашено в разноцвет. Падает черное небо отблесками в Неву. Отныне блокада – небыль! В полнеба салют – наяву! Вьюжится, вьюжится, вьюжится огненный снегопад. В огненном вальсе кружится праздничный Ленинград. А мы у моста Дворцового, в сквере, что у дворца, привычные к ливню свинцовому, впервой палим без свинца. И я – со товарищи – рядом, сбросив на снег шинель, развешиваю над Ленинградом праздничную шрапнель. Небо золотом вспорото. Но черен январский лед. И по червонному золоту – черный свинцовый налет. И свет и мрак непролазный отныне в едином ряду. Победа, вобравшая разом и празднество и беду. В сверкающем сабельном взмахе Взмывает салют и звенит… За этот салют в атаке в среду мой брат убит. (П. Булушев) (П. Булушев)