Оформление модели научного знания: «Декарт». Если в средние века наиболее эффективным способом работы со знанием было: 1) редуцировать многообразие корректных. - презентация

1 Оформление модели научного знания: «Декарт»

2 Если в средние века наиболее эффективным способом работы со знанием было: 1) редуцировать многообразие корректных исходных позиций. (Любое рассуждение по определению не должно противоречить истине Откровения) Вместо распознавания - накопление Мы не можем доверять ни старому знанию, ни тому, что нам говорят современники, ни даже собственным впечатлениям Формальные критерии качества знания; сделать так, чтобы можно было доверять знанию, полученному другими людьми СомнениеМетодИстина то в XVII веке, с легкой руки Ф. Бэкона и Р. Декарта, возрастает значение другой стратегии: 2) по возможности сузить правила перехода от мнений к истине.

3 Метод Если я знаю, каким путем шел от данных к теории ученый А, я могу использовать его результаты (а впоследствии должен или принять их, или опровергнуть) Импликации представления о методе: Появление идеи не только знания истинного/ложного, но и организованного(scientia)/ненаучного. Видение множественности субъектов не как недостатка (различие точек зрения), но как достоинства (возможность накопления знания).

4 Метод «Первое правило: считать истинным лишь то, что с очевидностью познается мною таковым, то есть тщательно избегать поспешности и предубеждения и принимать в свои суждения только то, что представляется моему уму так ясно и отчетливо, что ни в коем случае не возбуждает во мне сомнения. Второе правило: разделить каждое из рассматриваемых мною затруднений на столько частей, на сколько возможно и сколько требуется для лучшего их разрешения. Третье правило: мыслить по порядку, начиная с предметов наиболее простых и легко познаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые не следуют естественно друг за другом. Последнее правило: составлять повсюду настолько полные перечни и такие общие обзоры, чтобы быть уверенным, что ничего не пропустил» Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Разыскание истины. СПб., С. 80.

5 Сомнение/подозрение «…отбросить как безусловно ложное все то, в чем мог вообразить малейший повод к сомнению; я хотел посмотреть, не останется ли после этого в моем убеждении что-либо несомненное. Таким образом, так как наши чувства нас иногда обманывают, я допустил, что нет ни одной вещи, которая была бы такой, какой она нам представляется; и так как есть люди, которые ошибаются даже в простейших вопросах геометрии и совершают паралогизмы, то, полагая, что я так же подвержен заблуждению, как и всякий другой, я отверг как ложные все основания, которые прежде считал доказательствами. Наконец, я принял во внимание, что те же представления, которые мы имеем бодрствуя, могут явиться нам и во сне, не будучи в этом случае действительностью, и решил признать все когда-либо приходившее мне на ум не более истинным, чем иллюзии моих снов. Но я тотчас обратил внимание на то, что в то время, как я хотел считать все ложным, необходимо было, однако, чтобы я, мысливший это, был чем-нибудь; заметив, что истина «я мыслю, следовательно, я существую», так прочна и надежна, что самые чудовищные предположения скептиков не были бы в состоянии поколебать ее, я заключил, что мог ее принять без опасений за первый принцип искомой философии» Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Разыскание истины. СПб., С. 91 – 92.

6 Сомнение/подозрение Поиск несомненных оснований: Сомневаться во всем, в чем можно усомниться; На время сомнения вести себя по обычным правилам. Сомнение относительно данных органов чувств Замечание о том, что чем дальше от индивидуальных вещей, тем достовернее (крылатый конь, по мнению Декарта, определенно свидетельствует о том, что существуют кони и крылья) Однако нельзя сомневаться в факте моего мысли- сомнения, следовательно, и в моем существовании.

7 Следствия из cogito «Я мыслю, следовательно, я существую» - начало коперникианского (Кант) поворота в философии – (мои) мысли для меня более достоверны, чем материя и чем мысли других. Все познается только «в уме» (пример с воском, который при нагревании меняет и цвет, и форму, но мы продолжаем знать о нем, что он воск). Почему принцип cogito, ergo sum так очевиден? Потому что ясен и отчетлив. То, что мы воспринимаем ясно и отчетливо – истинно. Доказательства существования Бога, валидности данной им человеку познавательной способности, и т.д.

8 Итак, в XVII в. в представление о науке (об организованном знании) входят: Стремление к «истине» - к такой теории, которая будет преодолевать исходную зависимость впечатления о предмете от специфики положения наблюдателя (причину многообразия мнений и свидетельство их ложности). Представление о «методе» (о том, что движение от данных к теории должно быть проделано «по правилам»): И эти правила облегчают интеграцию результатов усилий разделяющих их людей в единое целое; Отделяют сообщество тех, кто умеет по ним работать («ученых», в т.ч. и обладающих правом признавать вступление в свои ряды новых людей) от «простецов» и «самоучек». Вклад ученого тем больше, чем труднее было ему пройти по той дороге, на которой он оказался первым, и чем легче стало идти по этой дороге вслед за ним. Идея знания как кумулятивного доказательства (желательно – выраженного в похожей на математическую форме): любая внешняя информация вначале вызывает недоверие и входит в корпус знания только после того как станет «ясной и очевидной» при помощи того знания, которое было признано «ясным и очевидным» раньше.

9 Подлинность события (поведение N, диагноз болезни, смысл истории или картины) скрыта от нас за оптическими обманами. Обманы (они же ракурсы, способы видеть) могут восходить к свидетельствам, истолкованиям или быть аспектами самого предмета. Но в любом случае познание рассматривается как раскодирование последовательности искажений (дающих разные видения предмета).

10 Этот образ знания, по моему мнению, является исходным для европейской науки по крайней мере с того времени, когда она стала наукой: то есть сделала различие между истиной и ложью предметом не индивидуальных озарений, но коллективного проекта. В этом проекте прошедшие квалификацию профессионалы могут пользоваться результатами друг друга и в то же время решительным образом отстоят от простого народа, который не умеет думать так, чтобы понимать и убеждать друг друга с необходимой доказательностью. Уже в XVII веке такой образ науки снискал себе несомненную популярность: