Виталий Бианки
Слышишь, какая музыка в лесу? Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами. Может быть, так оно и есть: музыку ведь любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть. Вот послушай, чем и как поют безголосые.
Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.
«Ква-а-а-а-а-а!...» - одним духом пошел из них воздух.
Обрадовался: - Целый хор! Будет мне, чем поживиться! и полетел на озеро завтракать.
Прилетел и сел на берегу. Сел и думает: «Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую».
Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую – то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только! Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл.
А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
«Безголосая я цапля! Да ведь и Аист - не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает».
И придумала: «Дай-ка на воде сыграю!» Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошел по озеру громкий гул: «Прумб- бу-бу-бумм!...» - словно бык проревел.
«Вот так песня! – подумал Дятел, услыхав выпь из лесу. – Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?»
Хвостом он упёрся, назад откинулся, размахнулся головой – как задолбит носом по суку! Точь-в-точь барабанная дробь.
Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жесткая шея – тоненький-тоненький писк послышался.
Пищит усач, а всё напрасно: никто его писка не слышит. Шею натрудил – зато сам своей песнею доволен.
А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жесткими крылышками, словно струна гудит.
Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков – длинные задние лапки коленками назад. На крыльях – зазубринка, а на ножках зацепочки.
Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает – стрекочет. Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
«Эх, - думает долгоносый Бекас под кочкой, - надо и мне спеть! Только вот чем?
Горло у меня не годится, нос не годится,
крылышки не годятся, лапки не годятся…
Эх! Была не была, - полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!»
Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.
И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял. А это Бекас. Отгадай, чем он поёт? Хвостом!
Для работы использованы: фотографии из поисковой системы Яндекс, текст из книги Виталия Бианки «Кто чем поёт»