Фёдор Иванович Тютчев Любовная лирика Большева Н.К., учитель русского языка и литературы МАОУ «Гимназия» г. Старая Русса

Поэт Любви и Нежности, Страдания и Счастья, Преданности и воплощённой в любви Вечности

«Жизнь сердца» Ф.И.Тютчева «… это ужасное свойство, не имеющее названия, нарушающее равновесие в жизни, эту жажду любви…»

«Жизни блаженство в одной лишь любви…» - писал Ф.И.Тютчев.

«Из длинного списка имён, желанных сердцу поэта, известны только четыре имени – Амалия, Элеонора, Эрнестина и Елена».

Амалия Лерхенфельд (Крюденер) – первая любовь Ф. И. Тютчева

20-летний молодой дипломат и 14-летняя красавица Амалия сразу полюбили друг друга

Я помню время золотое, Я помню сердцу милый край. День вечерел; мы были двое; Внизу, в тени, шумел Дунай. И на холму, там, где, белея, Руина замка вдаль глядит, Стояла ты, младая фея, На мшистый опершись гранит, Ногой младенческой касаясь Обломков груды вековой; И солнце медлило, прощаясь С холмом, и замком, и тобой. И ветер тихий мимолетом Твоей одеждою играл И с диких яблонь цвет за цветом На плечи юные свевал. Ты беззаботно вдаль глядела... Край неба дымно гас в лучах; День догорал; звучнее пела Река в померкших берегах. И ты с веселостью беспечной Счастливый провожала день; И сладко жизни быстротечной Над нами пролетала тень. «Я помню время золотое…»

«Я встретил вас…»

«Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с графиней Адлерберг, моей доброй Амалией Крюденер, которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете и приезжала проститься со мной…»

Элеонора Петерсон В 1826 году Тютчев женится на Элеоноре Петерсон

«…Нигде человек не был столь любим другим человеком, сколь я любим ею. Я могу сказать, что в течение 11 лет не было ни одного дня в ее жизни, когда она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновения, умереть за меня…»

Ещё томлюсь тоской желаний, Ещё стремлюсь к тебе душой – И в сумраке воспоминаний Ещё ловлю я образ твой… Твой милый образ, незабвенный, Он предо мной везде, всегда, Недостижимый, неизменный, Как ночью на небе звезда…

Два милосердных существа, два ангела, охраняющие Жизнь и Творчество Тютчева, – Эрнестина Фёдоровна Тютчева и Елена Александровна Денисьева, Нести и Лёля.

Две Любви, две Верности, две параллели Две параллели, в жизни неслиянны, Неразделимо устремились ввысь И осиялись светом первозданным – В стихе одном два ангела слились.

Эрнестина Дернберг Не знаю я, коснется ль Благодать Моей души болезненно- греховной, Удастся ль ей воскреснуть и восстать, Пройдет ли обморок духовный? Но если бы душа могла Здесь, на земле, найти успокоенье, Мне благодатью ты б была – Ты, ты, мое земное провиденье!..

Люблю глаза твои, мой друг, С игрой их пламенно- чудесной, Когда их молнией небесной, Окинешь бегло целый круг… Но есть сильней очарованья. Глаза, потупленные ниц В минуты страстного лобзанья, И сквозь опущенных ресниц Угрюмый, тусклый огнь желанья.

Она сидела на полу И груду писем разбирала. И, как остывшую золу, Брала их в руки и бросала. Брала знакомые листы И чудно так на них глядела, Как души смотрят с высоты На ими брошенное тело… О, сколько жизни было тут, Невозвратимо пережитой! О, сколько горестных минут, Любви и радости убитой!.. Стоял я молча в стороне И пасть готов был на колени, - И страшно грустно стало мне, Как от присущей милой тени.

«Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьёзности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой!.. Увы, это так, и я вынужден признать, что хотя ты и любишь меня в 4 раза меньше, чем прежде, ты всё же любишь меня в 10 раз больше, чем я этого стою. Чем дальше, тем больше я падаю в собственном мнении…»

Нести в великой любви к Тютчеву возвысилась до понимания его испепеляющих сердце страданий. Она примиряла его с самим собой, бичующий кнут самоистязаний и горьких раскаяний Нести приглушала своим прощением…Он себя никогда не простил…

«Я отжил свой век и … у меня ничего нет в настоящем».

Последняя любовь О, как на склоне наших лет Нежней мы любим и суеверней... Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней! Полнеба обхватила тень, Лишь там, на западе, бродит сиянье, - Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье. Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность... О ты, последняя любовь! Ты и блаженство и безнадежность.

47-летний поэт влюбляется в 24-летнюю Елену Денисьеву.

Из воспоминаний Фёдора Фёдоровича Тютчева «В то время ему было уже под 50 лет, но, тем не менее, он сохранил ещё такую свежесть сердца и цельность чувств … что, читая его дышащие страстью письма и стихотворения, отказываешься верить, что вышли они из-под пера не впервые полюбившего 25- летнего юноши, а 50-летнего старца, сердце которого должно было бы давно устать от бесчисленного множества увлечений, через которые оно прошло».

Из «Денисьевского цикла» Я очи знал, - о, эти очи! Как я любил их, - знает бог! От их волшебной, страстной ночи Я душу оторвать не мог. В непостижимом этом взоре, Жизнь обнажающем до дна, Такое слышалося горе, Такая страсти глубина! Дышал он грустный, углублённый В тени ресниц её густой, Как наслажденье, утомлённый И, как страданье, роковой. И в эти чудные мгновенья Ни разу мне не довелось С ним повстречаться без волненья И любоваться им без слёз.

О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепости страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей! Давно, гордясь своей победой, Ты говорил: она моя… Год не прошел – спроси и сведай, Что уцелело от нея? Куда ланит девались розы, Улыбка уст и блеск очей? Все опалили, выжгли слезы Горячей влагою своей…

«Всё кончено – вчера мы её хоронили…Во мне всё убито: мысль, чувство, память… Пустота, страшная пустота. И даже в смерти не предвижу облегченья. Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то…».

Вот бреду я вдоль большой дороги В тихом свете гаснущего дня… Тяжело мне, замирают ноги… Друг мой, видишь ли меня? Всё темней, темнее над землёю – Улетел последний отблеск дня… Вот тот мир, где жили мы с тобою, Ангел мой, ты видишь ли меня? Завтра день молитвы и печали, Завтра память рокового дня… Ангел мой, где б души ни витали, Ангел мой, ты видишь ли меня?

Смерть любимого человека сломила в нём пружину жизни, убила желание жить.

Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло С того блаженно-рокового дня, Как душу всю свою она вдохнула, Как всю себя перелила она. И вот уж год, без жалоб, без упрёку, Утратив всё, приветствую судьбу… Быть до конца так страшно одиноку, Как буду одинок в своём гробу.