Я как-то на кургане видел гостью: Сняв с головы темнеющий платок, С бугра взяла она земли две горсти И завязала землю в узелок. Светлел над ней июньский небосклон, Когда походкой тихой и нестатной, Она прошла мимо березок, статуй И замерла у входа в Пантеон. Ей мальчик помогал, наверно, внук, Когда она искала имя сына В том списке долгом, небывало длинном. И узелок вдруг выскользнул из рук… Не вскрикнула она. не разрыдалась И даже не сказала ничего – Шагнув к стене, щекою к ней прижалась, Как будто к лбу сыночка своего…
КАК НЕПОСТИЖИМО: ЮНЫЕ ШАГНУЛИ В ВЕЧНОСТЬ, УШЛИ ИЗ ЖИЗНИ, НАВСЕГДА ПОКИНУВ ТЕХ, КТО ИХ БЕСКОНЕЧНО ЛЮБИЛ Мгновенье тоньше волоска, Оно – как искорки свеченья, Но может быстрое мгновенье Остаться славным на века… Одно мгновенье – и во мгле Встаёт заря над прахом серым, И ты становишься примером Для миллионов на Земле…
У матерей святая должность в мире - Молиться за дарованных детей. И день и ночь в невидимом эфире Звучат молитвы наших матерей. Кажутся им почему-то всегда Ночи страшнее, чем дни. "Дева Мария, ночная звезда, Боже, спаси, сохрани!"
Память сердца мне не остудить. Снова обращаюсь к ней и снова. Что мне делать, Как мне дальше жить, Если память сердца просит слова? Но зачем ему успокоенье, Что ничто не поросло забвеньем? Боль о сыне не утешит мать, Вдовы не забудут час проклятый… Тяжко нам утраты вспоминать Тяжелее – забывать утраты. Сыночек мой, кровиночка, украден ты войной, Сыночек мой, кровиночка, украден ты войной, Листочек мой, травиночка, как пусто мне одной. Листочек мой, травиночка, как пусто мне одной. Прокаркала вороною беда, как в страшном сне. Прокаркала вороною беда, как в страшном сне. Бумагой похоронною она пришла ко мне. Бумагой похоронною она пришла ко мне. Ворога проклятого отчаянно кляла. Ворога проклятого отчаянно кляла. Глаза свои проплакала - и всё тебя ждала. Глаза свои проплакала - и всё тебя ждала. Придёшь походкой лёгонькой, шинелька нараспах. Придёшь походкой лёгонькой, шинелька нараспах. Живой придёшь, целёхонький, с улыбкой на губах. Живой придёшь, целёхонький, с улыбкой на губах. Придёшь, огнём целованный, с наградой боевой, Придёшь, огнём целованный, с наградой боевой, Пускай и забинтованный, а всё-таки живой. Пускай и забинтованный, а всё-таки живой.