Критическая установка в теории гуманитарного знания (от Декарта, Мабийона, Вико и Юма к неокантианству и «эры подозрения» … )

1. История гуманитарной гносеологии как история релятивистских ревизий. Очередная критика концепций получения знания заставляла умерять их претензии и предлагать новые, улучшенные варианты. 2. Историю классической гуманитарной гносеологии удобно представлять как историю спора и сосуществования двух полюсов: Позитивистского (натуралистического) Интуитивистского (герменевтического)

1. История гуманитарной гносеологии как история релятивистских ревизий. Очередная критика концепций получения знания заставляла умерять их претензии и предлагать новые, улучшенные варианты. Неопозитивизм «Эра подозрения» Декарт Три ответа кантианскому сомнению: Позитивизм Гегель Интуитивизм Критика Юма и Канта Р ЕВИЗИИ Г ИПОТЕЗЫ Неокантианство Прагматизм Структурализм Постструктурализм и постмодернизм

Необходимые замечания: 1. Очередная большая методологическая платформа отвечает не только на непосредственно предшествующую ей во времени позицию, но, скорее, на весь предшествующий пласт. Грубо говоря, неопозитивизм, ответ не только неокантианству, но и всей критической традиции вместе с Юмом и Кантом и хоть до Горгия и Протагора; постструктуралистская деконструкция может быть применена и в отношении позитивистов, и в отношении древних греков, и в оношении психоанализа, и т.п. 2. Существование и популярность теоретической критики какой- либо позиции совсем не означают, что критикуемой методологии перестает следовать множество практиковавших ее исследователей. Все равно в «низовом» искусствоведении книги «Урюпинск – великий памятник мирового искусства» и «Урюпинская школа иконописи в 20-х годах XIV века» будут производить (не сознающие своего интуитивизма) интуитивисты и позитивисты, и т.д.

1. Критика и сомнение как лейтмотив отношения исследователя к своему материалу XVII в. – Ж. Мабийон и начало критического источниковедения (процедуры определения прототекста и вычеркивание из житий физически недостоверного). XVIII в. – Просвещение. Критика церковной и феодальной историографии (например, Вольтер); распознавание «подлинного хода вещей» и за аутентичными свидетельствами современников (Нибур). XIX в. Позитивизм. «Введение в изучение истории» Ш. Ланглуа, Ш. Сеньобос. Развитый аппарат «внешней» (восстановление аутентичного вида источника, как он был оставлен впервые) и «внутренней» (расшифровка того, в чем автор (исторического) свидетельства обманывал и заблуждался) критики.

2. Критика (в XVIII в.) способности к познанию вообще, и к гуманитарному – в частности Философский скептицизм Юма: невозможность чисто эмпирического знания. Ощущение собственного сознания как самотождественного единства и возможность опознавать связи между явлениями как причинные (а не, например, хронологические) не даны нам с такой достоверностью как свидетельства органов чувств. Неизбежность принятия гносеологических презумпций равнозначна признанию того, что весь корпус нашего знания «истинен не более, чем система верований, принимаемых сознанием на основании других верований». Кантовская гипотеза о предшествующих структурированию опыта априорных формах восприятия, о непознаваемости «вещей в себе», об антиномиях (равнодоказуемых фундаментальных противоречиях: мир конечен и бесконечен, предопределен и свободен и др.). Теории Гердера (о расовой специфике и о своеобразии «духа народа», который определяет его историю и творчество) и В. фон Гумбольдта (о языке, который не просто передает мысль или содержание, но и предопределяет их). Популярность этих теорий у романтиков. Не(полная) проницаемость предмета гуманитарного знания

3. Понимание субъективной составляющей исследования: от Вико до Дильтея, неокантианцев и Вебера Вико: право на аналогию как фундаментальная специфика Филологии (Новой науки о свободном поведении людей), как альтернатива декартовской программе доказательного знания. Интуитивизм: корректность недоказуемых предположений благодаря единству жизненной первоосновы предмета и исследователя. Неокантианство и М. Вебер. Принятие точки зрения о том, что познание выглядит как привнесение исследователем в хаос предметного материала тех смысловых связей, которые предопределены культурно-историческим горизонтом исследователя. Критика должна осуществляться не только по отношению к материалу, но и к себе.

Логика развития критической стратегии от возникновения критического отношения к материалу через оспаривание доказательности знания и понимание субъективной составляющей исследования может быть продолжена. А именно: критику и подозрение следует обращать не только на пробелы и несостыковки. Наоборот, именно логичные и гладкие объяснения, нормальное, «прекрасное» и рекомендованное – и есть именно то, что в первую очередь следует подвергать критическому анализу. 4. «Эра подозрения» - термин употребила Н. Саррот по отношению к теориям К. Маркса, Ф. Ницше и З. Фрейда. Предполагается, что за ухищрениями высокой культуры вообще и исследовательской логики в частности что-то прячется – скорее всего, что-то очень влиятельное, мало привлекательное и трудно доступное для исследования.

Марксизм 1. Понятие «идеологии»: ангажированности знания осознаваемыми и неосознаваемыми классовыми интересами. «Не только в ответах (Фейербаха, Бауэра, Штирнера), но уже в самих поставленных ими вопросах заключается мистификация». Немецкая идеология, 1846

Окарикатуренные варианты логики подозрения Посмотрите, как здорово слон прячется внутри вишневой косточки! Не видите? Вот как хорошо прячется! Посмотрите, как во всех бедах виноваты враги русского народа (христианство, капиталисты etc.)! Не видите / не согласны? Так они еще и маскируются / отравляют Вам мозги своей пропагандой! Посмотрите, как отношения Винни-Пуха и Пятачка являются гомосексуальной садо-мазо игрой! Не видите? Это потому, что и Милн сам это не осознавал и вытеснял, и Вы вытесняете!

Методологии эры подозрения в очень большой мере представляют собой гибрид «недоверия» с умозрительной стратегией … Но об этом мы будем говорить уже 07.11