Джб. Вико – эмансипация теории гуманитарного знания внутри проекта методического знания / науки

Подлинность события (поведение N, диагноз болезни, смысл истории или картины) скрыта от нас за «оптическими» (интеллектуальными, культурными) обманами. Обманы (они же ракурсы, способы видеть) могут восходить к свидетельствам, истолкованиям или быть аспектами самого предмета. Но в любом случае познание рассматривается как раскодирование последовательности искажений (дающих разные видения предмета).

Итак, «скелет» базового представления о «науке» (с XVII в.) составляют : Стремление к «истине» - к такой теории, которая будет преодолевать исходную зависимость впечатления о предмете от специфики положения наблюдателя (причину многообразия мнений и свидетельство их ложности). Представление о «методе» (о том, что движение от данных к теории должно быть проделано «по правилам»): И эти правила облегчают интеграцию результатов усилий разделяющих их людей в единое целое; Отделяют сообщество тех, кто умеет по ним работать («ученых», в т.ч. и обладающих правом признавать вступление в свои ряды новых людей) от «простецов» и «самоучек». Вклад ученого тем больше, чем труднее было ему пройти по той дороге, на которой он оказался первым, и чем легче стало идти по этой дороге вслед за ним. Идея знания как кумулятивного доказательства (желательно – выраженного в похожей на математическую форме): любая внешняя информация вначале вызывает недоверие и входит в корпус знания только после того как станет «ясной и очевидной» при помощи того знания, которое было признано «ясным и очевидным» раньше.

Этот образ знания является исходным для европейской науки по крайней мере с того времени, когда она стала наукой: то есть сделала различие между истиной и ложью предметом не индивидуальных озарений, но коллективного проекта. В этом проекте прошедшие квалификацию профессионалы могут пользоваться результатами друг друга и в то же время решительным образом отстоят от простого народа, который не умеет думать так, чтобы понимать и убеждать друг друга с необходимой доказательностью. Уже в XVII веке такой образ науки снискал себе несомненную популярность:

Социальная физика XVII в. Примеры в области высокой философии: 1) геометрический аппарат дедуктивной этики (Спиноза); 2) механистические модели человека (Гейлинкс), государства и языка (Гоббс). Примеры в области конкретных гуманитарных исследований: 1) критическое источниковедение Мабийона; недоверие источникам; 2) рационалистическая критика истории. Несомненный рост числа научных исследований и повышение статуса людей, занимающихся научным трудом.

Критика «социальной физики» и картезианства. Джб. Вико (1668 – 1744) Лейтмотив - недостаточность дедуктивного знания. Негативная критика: неспособность познания того, что не создано человеком. Психологичность декартовского критерия «ясности и очевидности». Человек вследствие бесконечной природы человеческого ума делает самого себя правилом Вселенной там, где ум теряется от незнания Человеку свойственно познавать неизвестное, исключительно уподобляя его себе. Начатый Декартом «коперникианский переворот» (не «что это такое», а «почему я так об этом думаю») получает логическое продолжение: о чем бы ни шла речь, на самом деле она идет о содержании наших представлений.

Однако Вико превращает эту негативную аргументацию в позитивную: Если человек познает неизвестное, исключительно уподобляя его себе То воистину познаваемым может быть (только) то, что и так аналогично человеку, то, что появилось в ходе человеческой деятельности Очерчивается предмет гуманитарных наук - то, что было создано человеческими намерениями и человеческими средствами.

О смыслах того, что возникло в ходе человеческой деятельности ( = поступков и высказываний) могут быть сделаны правдоподобные догадки: в силу общности у всех людей единой человеческой природы («ОПН») благодаря «здравому смыслу»: способности к непосредственному пониманию значения высказываний и событий – свидетельств деятельности других людей.

Европейский гуманитарий XVIII в. рассуждает об Эстетике древних римлян (республиканцев) Мужество и простота / суровость Возможно: т.к. есть общее пространство, объединяющий его с римлянами континуум. С позиции его «утонченности» (и технологической, и эмоциональной) древнеримское искусство кажется «суровым» и «мужественным». С другой стороны, именно римский компонент в генеалогии / воспитания этого гуманитария ответственен за то, что к «благородной простоте» надо стремиться При этом: дистанция. Для итальянца XVIII в. (очень условно) речь может идти о «мужестве» - качестве, которое проявляется в системе условностей («чести»), раскрывается или нет в определенном политическом устройстве и т.п. Для римлянина: «способность к борьбе» могла подразумевать просто самосохранение, а такое изображение мужского лица – «нулевая степень», оно не нагружено дополнительным смыслом мужества, все лица такие.

Если Вы анализируете, допустим, поведение своего сверстника, все выглядит точно также: есть и общее пространство, и дистанция Мужество и простота / суровость Раскодирование этой дистанции (умение поставить эстетическое впечатление в контекст истории технологии, заимствований, вычесть из впечатления заведомо современные смыслы) – дело профессионала. Требует специального обучения. При этом работа началась с впечатления («мужество и простота / суровость»), которое «не было истинным» (= оказалось в итоге существенно скорректированным). Т.е. позволяющий составить такое впечатление «Здравый смысл» - совсем не тот фундамент прочного и несомненного знания, которого требовала декартовская программа.

Человеческой природе Вико приписывает Здравый смысл Способность непосредственно понимать значение высказываний и событий. Полезность идеи здравого смысла в гуманитарных науках: 1) возможность пренебречь недоступностью точного исследования, эксперимента и измерения; 2) возможность оправдать личную заинтересованность исследователя, значимость для него предмета. Непосредственные следствия гипотезы о здравом смысле: Специальная наука о свободном поведении людей (филологии, «новой науки» у Вико); основной ее метод - исследование текстов. Трудности интерпретации человеческого поведения; признание историчности - изменения (хотя и в принципе единой) человеческой природы во времени.

Вико о формах гуманитарного познания: а) аналогия и приведение примеров вместо дедукции; б) интерес к области проявления свободной человеческой воли, не подчиняющейся закономерностям. Т.е. к истории и литературе; в) активное использование метафор и риторики.

Однако – это «наука» И преодоление методологической дистанции (между данными и ответом) происходит все равно не наобум, а по правилам и стандартам, которые (институционализированно!) отделяют тех, кто умеет ими пользоваться, от тех, кто в силу своего неумения должен оплачивать квалифицированных экспертов.

Таким образом, «правила» (методичность) интеллектуальной деятельности остаются условием существования гуманитариев как социальной группы (европейского общества), даже если «доказательность» может быть поставлена под сомнение. И нуждаются (правила собственной интеллектуальной деятельности) в осознании и контроле.