В 1875 – 1876гг., когда он учился сначала в медико-хирургической академии, потом на юридическом факультете, ему удалось напечатать несколько рассказов. В них писатель тщательным образом отрабатывал пейзаж. Он опирался на собственные наблюдения «художественного опыта» самой природы. В пейзажных картинах разливалась «наша русская поэзия, оригинальная, мощная и безграничная.

« Родина – наша вторая мать, а такая родина, как Урал, тем паче», говорил Мамин-Сибиряк. Урал для него – это не только каменное сердце гор, дымки заводских труп, перестук кричных молотов или оживленное пение водяной струи на наливном колесе. Урал для писателя - «тело каменно, сердце пламенно», как сказал он на склоне лет. Он говорил о пламенном сердце главных хозяев жизни, преобразующих родину своим трудом.

В литературе Урала и до сих пор нет такого сильного художника, который сумел бы, как Мамин-Сибиряк, передать своеобразие природы края: негромкую поэзию бледных красок северного неба,строгую простоту готических линий вечнозеленых елей, радостную игру солнечного света на бронзе сосновых стволов, мрачную задумчивость высоко взнесенных шиханов, прелесть расплеснувшихся без края лесов, уходящих вдаль, как волны огромного моря.

Мамин-Сибиряк родился в поселке Висимо-Шайтанского завода, раскинувшем свои дома по берегам пруда, образованного горными речками Висимом и Шайтанкой. Стоял поселок на границе владений Демидовых, обладавших Нижнетагильскими заводами, и таких же богачей Строгановых, земли которых отделяла всего лишь речка межевая Утка. Шел 1852 год. «Мое детство, - писал Мамин-Сибиряк,- прошло в далекой глуши Уральских гор, захватив последние годы сурового крепостного режима, окрашенного специально заводскою жестокостью. Дом заводского священника, в семье которого родился писатель, пятью окнами глядел на восток, и там виднелись невысокие горы Шульпиха, Осиновая, Соловьева, Белая, Старик-камень... Горы всегда были перед глазами, оказывались частицей бытия. Казалось, они соучаствуют в самой душевной жизни тех, кто их видит.