Выполнили: Малышенко А. Прохорова Д.

Рассмотреть, как и чем жил Акакий Акакиевич в начале повести. Проанализировать, какие изменения произошли с героем после появления новой шинели. Найти ответ на вопрос: как повлияла новая шинель на судьбу героя?

Рождение героя является мистическим зеркалом смерти Акакия Акакиевича: только что родившая Акакия Акакиевича мать именуется Гоголем «покойницей» и «старухой», сам Акакий Акакиевич «сделал такую гримасу», будто предчувствовал, что будет «вечным титулярным советником»; крещение Акакия Акакиевича, происходящее сразу же после рождения и дома, а не в церкви, скорее напоминает отпевание покойника, нежели крестины младенца; отец Акакия Акакиевича тоже оказывается как бы вечным покойником («Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий»).

Портрет Акакия Акакиевича рисуется Гоголем подчеркнуто незавершенным, недовоплощенным, иллюзорным: «…служил один чиновник; чиновник нельзя сказать, чтобы очень замечательный, низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица, что называется, геморроидальным…»

«Мало сказать: он служил ревностно, - нет, он служил с любовью». Переписывание – это не только приятное занятие для Акакия Акакиевича, это его духовный мир и, более того, мир внешний, ибо «Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки».

«Он не думал вовсе о своем платье». «Приходя домой, он садился тот же час за стол, хлебал наскоро свои щи и ел кусок говядины с луком, вовсе не замечая их вкуса, ел все это с мухами и со всем тем, что ни посылал Бог на ту пору». «Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги…И он брал, посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил, и имел ли на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее». Полное безразличие героя к жизни – признак его душевной вялости.

«При слове «новую» у Акакия Акакиевича затуманило в глазах». «Тут-то увидел Акакий Акакиевич, что без новой шинели нельзя обойтись, и поник совершенно духом». «… решил, что нужно будет уменьшить обыкновенные издержки». «…он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели».

«…день самый торжественнейший в жизни Акакия Акакиевича». «…шел в самом праздничном расположении всех чувств». «Пообедал он весело и после обеда уж ничего не писал, никаких бумаг». «Остановился с любопытством перед освещенным окошком магазина». «…его уже заметили, приняли с криком…»

Доктор «…объявил ему через полтора суток непременный капут». «Наконец бедный Акакий Акакиевич испустил дух». « И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было».

«Период капота»«Период новой шинели» Ничто «не имело даже влияния на занятия его; среди всех докук он не делал ни одной ошибки». «Переписывая бумагу, он чуть было даже не сделал ошибки». «Приходя домой, он садился тот же час за стол, хлебал наскоро свои щи и ел кусок говядины с луком… вынимал баночку с чернилами и переписывал бумаги, принесенные на дом». «Пообедал он весело и после обеда уж ничего не писал, никаких бумаг, а так немножко посибаритствовал на постеле, пока не потемнело». «Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению». «Он уж никак не мог отказаться от приглашения на вечеринку у столоначальника». «Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий раз на улице». «Акакий Акакиевич глядел на все это как на новость… Остановился перед освещенным окошком магазина посмотреть на картину… покачнул головой и усмехнулся».

Шинель заставляет героя совершить ряд непоправимых ошибок, выталкивая его из состояния замкнутого счастья в тревожный внешний мир, в круг чиновников и ночной улицы. Акакий Акакиевич, таким образом, предает в себе «внутреннего» человека, предпочтя «внешнего», суетного, подверженного людским страстям и порочным наклонностям. Акакий Акакиевич становится таким, как все.

1. Большая энциклопедия литературных героев. В 4 т. Т.1. – Терра, Меркин Г. Литература. 7 класс. // Гоголь Н.В. «Шинель». М.: Русское слово, Шульц С.А. Гоголь. Личность и художественный мир. – М.: Интерпракс, 1994.