Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г.

Когда великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов был маленьким, он часто говорил в рифму. Привезут гости механическую заводную птичку, которая может махать крылышками и красиво петь, послушает маленький Лермонтов ее пение и скажет : " Эта птичка хороша, У нее поет душа ". Или уйдет мама из комнаты, а маленький Лермонтов сядет на ковер около двери и ждет ее, ждет, а потом скажет : " Что же мама не идет ? Ведь Мишель все ждет и ждет."

И взрослые гости и мама с бабушкой этому удивлялись и радовались. – Какое дитя интересное ! – говорили некоторые гости. – Еще и ходить не умеет как следует, на четвереньках ползает, а уже говорит, да все в рифму. – Надо записывать за Мишелем его изреченья, – советовали другие гости. – Вырастет, быть может, знаменитым поэтом сделается. Но так никто и не записывал, все только продолжали удивляться.

Маленького Михаила Юрьевича звали Мишелем. Он жил вместе с мамой и бабушкой в селе Тарханы, недалеко от города Пенза. Этим селом и всеми крестьянами владела бабушка, Елизавета Алексеевна Арсеньева. Папу Михаила Юрьевича звали Юрий Петрович, он был офицером, но поссорился и с мамой маленького Лермонтова, и с бабушкой. Поэтому он жил отдельно. И воспитывала Мишеля бабушка, потому что мама скоро умерла.

Бабушка очень любила маленького Лермонтова. Во - первых, потому что был он у нее единственный внук. Своего мужа бабушка потеряла рано, дочка, мама Лермонтова, тоже умерла, и больше у бабушки никого не осталось. А во - вторых, любила она маленького Лермонтова, потому что просто любила. Ведь часто мы любим человека непонятно за что, просто потому, что он нам нравится, и все. Бабушка старалась, чтобы маленькому Михаилу Юрьевичу было не скучно расти. Однажды она приказала, чтобы к дому для игры привели маленького олененка и лосенка.

Скажи - ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана ? Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие ! Недаром помнит вся Россия Про день Бородина ! - Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя : Богатыри - не вы ! Плохая им досталась доля : Немногие вернулись с поля... Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы ! Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики : " Что ж мы ? на зимние квартиры ? Не смеют, что ли, командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки ?" И вот нашли большое поле : Есть разгуляться где на воле ! Построили редут. У наших ушки на макушке ! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки - Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго И думал : угощу я друга ! Постой - ка, брат мусью ! Что тут хитрить, пожалуй к бою ; Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою ! Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке ? Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи : " Пора добраться до картечи !" И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень. Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый : Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус. И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом : Слуга царю, отец солдатам... Да, жаль его : сражен булатом, Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами : " Ребята ! не Москва ль за нами ? Умремте же под Москвой, Как наши братья умирали !" И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой. Ну ж был денек ! Сквозь дым летучий Французы двинулись, как тучи, И всё на наш редут. Уланы с пестрыми значками, Драгуны с конскими хвостами, Все промелькнули перед нам, Все побывали тут. Вам не видать таких сражений !.. Носились знамена, как тени, В дыму огонь блестел, Звучал булат, картечь визжала, Рука бойцов колоть устала, И ядрам пролетать мешала Гора кровавых тел. Изведал враг в тот день немало, Что значит русский бой удалый, Наш рукопашный бой !.. Земля тряслась - как наши груди, Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы Заутра бой затеять новый И до конца стоять... Вот затрещали барабаны - И отступили бусурманы. Тогда считать мы стали раны, Товарищей считать. Да, были люди в наше время, Могучее, лихое племя : Богатыри - не вы. Плохая им досталась доля : Немногие вернулись с поля. Когда б на то не божья воля, Не отдали б Москвы !