А. Т. Черкасов 1915 – 1973 гг.

Алексей Тимофеевич Черкасов родился 2 июня 1915 г. в деревне Потапово Даурской волости Енисейской губернии. Воспитывался в созданной сразу после гражданской войны коммуне «Соха и молот». Два года учился в Красноярском агропединституте. Осенью 1931 года был командирован Минусинским окружкомом комсомола на проведение коллективизации. Через год – он уже агроном Тюльковской МТС в Восточной Сибири, а ещё через год – главный агроном совхоза. Семнадцати не было, начал писать роман «Ледяной покров»…

В 1944 году вышли в свет его первые произведения:в издательстве в «Советский писатель» - книга «В стороне сибирской», в журнале «Октябрь» был опубликован роман «День начинается на востоке». Впереди ждала работа над «Хмелем», «Черным тополем», «Конем Рыжим», которые впоследствии составили трилогию «Сказания о людях тайги».

Замысел «Сказаний о людях тайги» Черкасов вынашивал с юности, с тех пор, как услышал рассказ своего деда о бежавшем с каторги декабристе, нечаянно встретившимся в сибирской бескрайней степи, где-то на берегу Ишима, с общиной староверов- раскольников. «Этот декабрист был моим прадедом»,- писал в «Напутном слове» к «Хмелю» Черкасов.

Первая часть романа «Хмель», «Крепость», заканчивается приходом раскольников на Енисей, а вторая – «Корни и листья» открывается событиями, происходящими уже по истечении тридцати лет. Все глубже укореняются Боровиковы и Юсковы на сибирской земле, все шире и жизненно необходимы становятся их связи с другими поселенцами, но при этом неизменным остается особо пристальное внимание А. Черкасова к потомкам рода Боровиковых, побегам корня Филаретова.

Если «Хмель» охватывает действием примерно сотню лет, то «Конь Рыжий» ограничен тремя годами гражданской войны, и главные действующие лица тут уже не староверы-раскольники, а сибирские казаки – сначала в Гатчине и Петрограде, потом – в Красноярске, в казачьих станицах и в раскольничьем селе Белая Елань.

Писатель нашел действенное средство укрепить внутреннее единство растянутого на многие десятки лет повествования, создав два очень своеобразных образа. Один из них – черный тополь, святое дерево тополевцев, взросшее на могиле каторжника. Но и расщепленный грозовым ударом, с черным, вместо вершины, огарышем, давно засохший на корню, долго еще стоял черный тополь, безмолвно напоминая о прошлом, свидетельствуя и о неминуемом ходе времени, и о цепкой силе старых обычаев.

«Шли годы и годы…Менялись поколения, времена, нравы, а старый тополь все так же шумел…Костляво-черный в зимнюю пору, белый от куржака в морозы, огромный и величественный в зеленой шубе, возвышался он, как загадочный свидетель минувших времен, чтобы потом, на страшном суде, дать показания о всех бедах и преступлениях, совершенных людьми на его веку… А. Черкасов