Традиционный образ Дон Жуана - это отчаянный дворянин со шпагой в руке, ищущий новых любовных похождений. Он знатен, богат, красив, изящен, красноречив и с честью выходит из самых опасных приключений.. Пушкинский Дон Гуан не богач, который хочет "наслаждаться за свои деньги". Он - испанский гранд, которого при встрече узнает сам король. Дон Гуан - человек эпохи Возрождения, кипящей всей полнотой жизненных сил, бросающий вызов верованиям и предрассудкам средневековья. Традиционный Дон Жуан с самого начала был противопоставлен всему миру. Пушкинский Дон Гуан в начале трагедии плоть от плоти своего мира и живет в полном согласии с ним. Недаром в Мадриде на каждом перекрестке с ним может встретиться... свой же брат, нахальный кавалер, Со шпагою под мышкой и в плаще. Герой трагедии - не нравственен, не безнравственен, он вне нравственности, ибо не признает никаких принципов, кроме принципа "природы". Можно сказать, что он "беспринципен". Главное о чем он жалеет в истории с Инезой, - бессилие, чего- либо исправить в ее судьбе ("Узнал я поздно"). Да и вернувшись в Мадрид, он спешит навестить возлюбленную. (Традиционный Дон Жуан лишь ринется на поиски новых приключений.)
На совести усталой много зла, Быть может тяготеет, - так говорит о своем прошлом сам Дон Гуан. Но мы этого зла не увидим и ничего о нем не узнаем. Оно - в легенде, а не в сценической (да и в несценической) истории героя. Внимание Пушкина было обращено на характер лишь последнего его чувства - к Донне Анне. Чтобы особенно подчеркнуть исключительность этого чувства Пушкин и вводит в трагедию контрастный Донне Анне образ Лауры. В отличие от других Дон Жуанов, которые совершенно одинаково относятся ко всем женщинам, у пушкинского Гуана находятся для каждой из трех, таких разных, женщин разные слова. Даже сцена приглашения статуи, единственная совпадающая с традицией, открывает настоящую бездну между пушкинским Дон Гуаном и его прототипами. Пушкин оставил своему герою репутацию безбожника, идущую от героя духовной драмы. Зато другую характерную черту всех Дон - Жуанов - странствия - Пушкин совершенно изгнал из своей трагедии. За внешне заимствованными именами и положениями стоит новая обработка мировой легенды о Дон Жуане, глубоко личное, самобытное произведение Пушкина, основная черта которого определяется не сюжетом легенды, а собственными переживаниями великого поэта.