Светлана Алексиевич «У войны не женское лицо»

Я порою себя ощущаю связной Между теми, кто жив, И кто отнят войной.

Я только раз видала рукопашный. Раз - наяву. И тысячу - во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне. Юлия Друнина

Одна из самых известных в мире книг о войне, положившая начало знаменитому художественно-документальному циклу Светланы Алексиевич "Голоса утопии". «… Голоса... Десятки голосов... Они обрушились на меня, открывая непривычную правду, и она, эта правда, уже не вмещалась в короткую и знакомую с детства формулу мы победили.»

В книге Светланы Алексиевич, женщины рассказали войну, которую мужчины не рассказали. Такой войны мы не знали. Мужчины говорили о подвигах, а женщины говорили о другом – как страшно «идти после боя по полю, где лежат убитые. Они лежат рассыпанные, как картошка. Все молодые. И жалко всех – и немцев, и своих русских ребят».

Быть человеком - это огромная работа. Я думаю, военный опыт сегодня очень важен в этом плане. Потому что говорить о том, как одни люди героически убивали других, совершенно бессмысленно. Это ничему не научит. Поэтому я занимаюсь историей чувств, историей эмоций, той историей, которая исчезает. Для меня главное собрать эти достоинства, понять, как человек остается человеком.

Со страниц документальной повести С.Алексиевич «У войны - не женское лицо» встает перед нами необычное, особое людское множество – женщины на войне. Автор воспроизводит рассказы бесчисленных фронтовичек разных военных профессий, героинь, легко, свободно и добровольно совершивших свой выбор в первые военные дни. «Мы были все такие»,- подчеркивает связистка М.С.Калиберды, говоря о стремлении каждого на самые опасные участки, ибо жило в них чувство нераздельности со своей Отчизной. «Нас воспитали, что Родина и мы – это одно и тоже», – делится В.С.Романовская, ей вторят другие. Отбор документов в книге таков, что по воле автора из рассказов свидетельниц вырисовываются присущие многим черты: жажда спасения, милосердие, миролюбие, женственность. Важное значение в раскрытии этих особенностей приобретают детали: одна из девушек привязывает фиалки к штыку своей винтовки, другая форсит в сапогах с красными головками, третья во время обстрела с воздуха хватается за белую березу. Но этим же женщинам присущи и иные свойства: готовность к самопожертвованию, стойкость, выносливость, героизм.

Последняя авторская редакция: писательница, в соответствии со своим творческим методом, постоянно дорабатывает книгу, убирая цензурную правку, вставляя новые эпизоды, дополняя записанные женские исповеди страницами собственного дневника, который она вела в течение семи лет работы над книгой. "У войны не женское лицо" - опыт уникального проникновения в духовный мир женщины, выживающей в нечеловеческих условиях войны.

На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из «снайперки», бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала языка.

Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей. Это была величайшая жертва, принесенная ими на алтарь Победы. И бессмертный подвиг, всю глубину которого мы с годами мирной жизни постигаем.

Мне не нужны рассказы о движении участков и фронтов, об отступлении и наступлении, о количестве подорванных эшелонов и партизанских рейдах, обо всем том, о чем уже написаны тысячи томов? Нет, я ищу другое. Я собираю то, что назвала бы знанием духа. Иду по следам душевной жизни, веду запись души. Путь души для меня важнее самого события, не так важно или не столь важно, не на первом месте, «как это было», а волнует и пугает другое что там с человеком происходило? Что он там увидел и понял? О жизни и смерти вообще? О самом себе, наконец? Пишу историю чувств... Историю души... Не историю войны или государства и не житие героев, а историю маленького человека, выброшенного из просто жизни в эпическую глубину громадного события. В большую Историю. Девчонки сорок первого... Первое, о чем хочу спросить: откуда они такие? Почему их было так много? Как решились наравне с мужчинами взять оружие в руки? Стрелять, минировать, подрывать, бомбить убивать?

У женщин, например, тоже совсем другая точка зрения. Это вовсе не та война, о которой говорят мужчины. Это цвет, запах, подробности человеческого существования на войне, для мужчин война чаще всего действие, а женщина всегда живет свою частную жизнь.

Так какое же в целом лицо у войны? Невероятно трудно, как показано в книге, было женщине на фронте. У войны, подытоживает С. Алексиевич, «вовсе не женское лицо». Да, это так. И не так. Лик войны изменчив, подвижен, разнообразен. Иногда мы видим и милосердный взгляд, и его мольбу о мире, и женское сострадание, потому что рядом с мужчинами сражались 800 тысяч советских женщин. У войны не женское лицо, но и женское тоже. В это убеждает и сама книга, ее бесчисленные портреты.

До сих пор не совсем понимаю, Как же я, и худа, и мала, Сквозь пожары к победному Маю В кирзачах стопудовых дошла. И откуда взялось столько силы Даже в самых слабейших из нас?.. Что гадать!-- Был и есть у России Вечной прочности вечный запас. Юлия Друнина