Тайна поэтического слова А. С. Пушкина на примере стихотворений «Пророк», «Анчар»

Слова русского языка приобретают в стихах, благодаря их организации, новый, более глубокий и широкий смысл.

Великое произведение это произведение пророческое, говорящее о Вечных истинах.

Глаголом жги сердца людей! Восстань, пророк, и виждь, и внемли.

Не случайно Пушкин обратился к образу пророка. В Библии пророк это провозвестник воли Бога, указывающий людям путь, возвещающий им истинное назначение человека. Это провидец, которому открыта высшая мудрость. Серафим тоже образ, взятый из Библии, это высший ангел, посланник Бога, на иконах он изображался с шестью крыльями. Не случайно Пушкин обратился к образу пророка. В Библии пророк это провозвестник воли Бога, указывающий людям путь, возвещающий им истинное назначение человека. Это провидец, которому открыта высшая мудрость. Серафим тоже образ, взятый из Библии, это высший ангел, посланник Бога, на иконах он изображался с шестью крыльями.

«ПРОРОК» Духовной жаждою томим, Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим И шестикрылый серафим На перепутье мне явился. На перепутье мне явился. Перстами легкими как сон Перстами легкими как сон Моих зениц коснулся он. Моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы, Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы. Как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, Моих ушей коснулся он, И их наполнил шум и звон: И их наполнил шум и звон: И внял я неба содроганье, И внял я неба содроганье, И горний ангелов полет, И горний ангелов полет, И гад морских подводный ход, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанъе. И дольней лозы прозябанъе. И он к устам моим приник, И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи И жало мудрыя змеи В уста замершие мои В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассек мечом, И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстую водвинул. Во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, Как труп в пустыне я лежал, И Бога глас ко мне воззвал: И Бога глас ко мне воззвал: «Восстань, пророк, и виждъ, и внемли, «Восстань, пророк, и виждъ, и внемли, Исполнись волею моей, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей». Глаголом жги сердца людей».

В стихотворении Пушкина «Анчар» нарисован образ древа смерти. Анчар тропическое южноазиатское ядовитое дерево из семьи тутовых. В стихотворении же анчар нечто совершенно особенное, исключительное, это выражено с помощью гиперболы: анчар... стоит один во всей вселенной. Поэт использует слова, несущие отрицательную эмоциональную окраску. В стихотворении Пушкина «Анчар» нарисован образ древа смерти. Анчар тропическое южноазиатское ядовитое дерево из семьи тутовых. В стихотворении же анчар нечто совершенно особенное, исключительное, это выражено с помощью гиперболы: анчар... стоит один во всей вселенной. Поэт использует слова, несущие отрицательную эмоциональную окраску.

«АНЧАР» В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит один во всей вселенной. В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит один во всей вселенной. Природа жаждущих степей Его в день гнева породила, И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила. Природа жаждущих степей Его в день гнева породила, И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила. Яд каплет сквозь его кору, К полудню растопясь от зною, И застывает ввечеру Густой прозрачною смолою. Яд каплет сквозь его кору, К полудню растопясь от зною, И застывает ввечеру Густой прозрачною смолою. К нему и птица не летит, И тигр нейдет: лишь вихорь черный На древо смерти набежит И мчится прочь, уже тлетворный. К нему и птица не летит, И тигр нейдет: лишь вихорь черный На древо смерти набежит И мчится прочь, уже тлетворный. И если туча оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей, уж ядовит, Стекает дождь в песок горючий. И если туча оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей, уж ядовит, Стекает дождь в песок горючий. К соседям в чуждые пределы. К соседям в чуждые пределы. Но человека человек Послал к анчару властным взглядом, И тот послушно в путь потек И к утру возвратился с ядом. Но человека человек Послал к анчару властным взглядом, И тот послушно в путь потек И к утру возвратился с ядом. Принес он смертную смолу Да ветвь с увядшими листами, И пот по бледному челу Струился хладными ручьями; Принес он смертную смолу Да ветвь с увядшими листами, И пот по бледному челу Струился хладными ручьями; Принес и ослабел и лег Под сводом шалаша на лыки, И умер бедный раб у ног Непобедимого владыки. Принес и ослабел и лег Под сводом шалаша на лыки, И умер бедный раб у ног Непобедимого владыки. А царь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал К соседям в чуждые пределы. А царь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал К соседям в чуждые пределы.

«Кто-то сказал, что всякую хорошую литературу ведет тоска по хорошему человеку. Литература должна подвигать к доброму размышлению и созиданию, а рождается она, наверное, тогда, когда человек видит и хочет сказать, что человечество может жить гораздо лучше. К примеру, из века в век люди жалуются на бедность. Редко на духовную. Чаще не хватает «злата», а ведь человеку нужно очень мало: хлеб да вода. Но понять это мудрости не хватает. Хотя еще Христос учил: «Живите, как птицы Божий». «Кто-то сказал, что всякую хорошую литературу ведет тоска по хорошему человеку. Литература должна подвигать к доброму размышлению и созиданию, а рождается она, наверное, тогда, когда человек видит и хочет сказать, что человечество может жить гораздо лучше. К примеру, из века в век люди жалуются на бедность. Редко на духовную. Чаще не хватает «злата», а ведь человеку нужно очень мало: хлеб да вода. Но понять это мудрости не хватает. Хотя еще Христос учил: «Живите, как птицы Божий». Хорошая литература сродни религии. Что такое религия? Это попытка заставить человека задуматься над смыслом своего существования и над тем, что он должен прожить свою короткую жизнь пристойно» (Б.П. Екимов) Хорошая литература сродни религии. Что такое религия? Это попытка заставить человека задуматься над смыслом своего существования и над тем, что он должен прожить свою короткую жизнь пристойно» (Б.П. Екимов)