Литературные и мифологические образы в творчестве Мандельштама
«Петербургские строфы» Летит в туман моторов вереница; Самолюбивый, скромный пешеход - Чудак Евгений - бедности стыдится, Бензин вдыхает и судьбу клянет!
« И ШУБЕРТ НА ВОДЕ, И МОЦАРТ В ПТИЧЬЕМ ГАМЕ... »
И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме, И Гёте, свищущий на вьющейся тропе, И Гамлет, мысливший пугливыми шагами, Считали пульс толпы и верили толпе. Быть может, прежде губ уже родился шепот И в бездревесности кружился листы, И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты.
«Чуть мерцает призрачная сцена» Ничего, голубка Эвридика, Что у нас студеная зима
« В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа... » Старинной песни мир - коричневый, зеленый, Не только вечно- молодой, Где соловьиных лип рокочущие кроны С безумной яростью качает царь лесной.
« Дано мне тело что мне делать с ним… » Дано мне тело что мне делать с ним, Таким единым и таким моим? За радость тихую дышать и жить Кого, скажите, мне благодарить? Я и садовник, я же и цветок, В темнице мира я не одинок. На стёкла вечности уже легло Моё дыхание, моё тепло. Запечатлеется на нем узор, Неузнаваемый с недавних пор. Пускай мгновения стекает муть Узора милого не зачеркнуть.