Бюджетное Учреждение Ханты-Мансийского Автономного Округа – Югры «Комплексный Центр Социального Обслуживания Населения «Городская Социальная Служба» Книга Памяти

Уважаемые читатели! 70 лет отдаляет нас от Победы в Великой Отечественной войне гг. Чем дальше от нас годы Великой Отече- ственной войны, тем важнее все детали, все подробности тех великих событий, о которых могут рассказать их непосредственные участники. У нас пока ещё есть возможность встречаться с теми, кто был участником или очевидцем того непростого времени и записывать подлинные истории, сохраняя память об историческом прошлом нашей страны. Благодаря воспоминаниям людей, про- шедших те героические годы, мы можем более глубоко осмыслить и осознать цену Победы советского народа в Великой Отече- ственной войне. Мы уверены, что наша Книга Памяти добавит новые важные факты в историю нашего города, нашего округа, в историю Победы! Директор бу «Комплексный центр социального обслуживания населения «Городская социальная служба» Наталья Борисовна Чочова

СОДЕРЖАНИЕ «Мои партизанские будни» 4 Наталья Тимофеевна Васечкина «Связисты на передовой» 5 Руфина Владимировна Иванова «Письмо Сталину» 7 Серафима Дмитриевна Проскура «Битва за Москву и Сталинград» 9 Валентин Ермилович Рожнов «Сирота» 11 Петр Павлович Домчевский «Две войны» 13 Николай Зиновьевич Жуков «Партизанская жизнь» 15 Михаил Григорьевич Кириченко «Солдат» 18 Петр Ефимович Михерев «Война» 19 Суфиан Газизович Хабибуллин «Ссыльный» 21 Екатерина Александровна Плясова «Я прошел всю войну» 22 Степан Николаевич Борисов «Доброволец» 24 Нина Васильевна Шевцова «Моя война была в тылу» 26 Кристина Алексеевна Петерсон «Детство в блокадном Ленинграде» 29 Нина Дмитриевна Шешунова «Катюша» 30 Екатерина Андреевна Щербонос «Военные годы» 32 Елизавета Никифоровна Великих «Война на двух фронтах» 34 Лидия Ивановна Лапина «Рассказ о маме» 36 Нина Алексеевна Кормилицын

4 Наталья Тимофеевна Васечкина родилась 5 ноября 1922 года в селе Угревище Брянской области Комарического района. «Семья у нас была большая», – рассказывает Наталья Тимофеевна: «Пять душ де- тей (две сестры и три брата), бабушка шестидесяти лет, мама и папа. Отец, Тимофей Максимович, работал председателем сель- совета, секретарем райисполкома. Мама была домохозяйкой. Жили мы дружно. После окончания 10-и классов я пошла учиться на лаборанта в Будыльское училище, там же и услышала о начале войны…. Было очень страшно, первая моя мысль была о доме, хотелось к маме, прижаться к ее коленям, услышать спокойный голос, почувствовать ее мягкие руки и услышать, что все будет хорошо! Домой добиралась по-всякому: шла пешком, иногда подвозили проезжающие машины и подводы. Дома меня уже ждали, вся семья была в сборе и готовилась к эвакуации, но, в последний мо- мент, мама отказалась эвакуироваться. Я не знаю точной причины, но, со слов мамы, она боялась, что мы или не перенесем дороги, или можем потеряться. В октябре 1941 немцы вошли в наше село, и мы были очень напуганы видом вооруженных отрядов оккупантов. Папа, Тимофей Максимович, ещё летом ушел в партизанский отряд. Однажды утром мама попросила меня взять что-то на чердаке, когда я поднялась по лестнице и открыла дверь, то увидела отца, он знаками показал, чтобы я молчала и поднималась к нему. Я очень обрадовалась встрече, но она продлилась недолго. Папа рассказал, что он заместитель командира партизанского отряда имени Чкалова, командир у них Пшенёв Вени- амин Афанасьевич, и поручил мне собирать сведения о немцах. Так я и стала связной партизанского отряда. Мне передавали задания, и я старалась их выполнить быстро и достоверно. На тот момент мне исполнилось 19 лет, и я была уверена, что всё делаю правильно, и меня никто не разоблачит, и со мной ничего не случится… Когда неожиданно в наш дом пришли немцы с обыском, я очень испугалась, мои младшие братья сидели на печке и испуган- иными глазами следили за немцами, которые обыскали каждый закуток. Искали на чердаке и в подполье, смотрели в печке и на улице в сарае, но найти нечего не смогли, уходя, проверили еще раз мои документы и сказа- ли, что я буду работать у них, и что скоро ко мне пришлют сватов. Этой же ночью за мной пришла девушка из соседней деревни и отвела в партизанский отряд, туда же на следующий день от- правили и всю мою семью. Время, проведенное в партизанском от- ряде, было очень трудным… Мы сами строили жильё, заготавливали продукты, шили одежду. Часто не хватало боеприпасов, но мы служили Родине, боролись за каждый клочок нашей земли. Здесь, в партизанском отряде, я потеряла своего отца, он умер у меня на руках, похоронила свою первую любовь …Эти полтора года прибавили мне лет пятнадцать жизненного опыта. Военные годы давно позади. Но я отчетливо помню каждый день, проведенный в партизанском отряде. Помню обустройство послевоенной жизни, своё замужество. МОИ ПАРТИЗАНСКИЕ БУДНИ

5 пленка, очень жаль, что нет детей, но рядом со мной находятся мои родственники и верные друзья, которые помогли мне пережить вторую войну в Грозном. Жизнь проходит перед глазами, как кино- живых военных лет невозможно забыть и вычеркнуть из памяти. Пусть наши воспоминания останутся живым напоминанием об ужасах военной жизни, не до конца прожитой жизни наших Очень тяжело мне, фронтовичке, про- отцов, братьев и любимых, сестер и мате- шедшей тяжелые годы Великой Отечествен- рей. ной войны, вспоминать эти обстрелы, еще Пусть эти памятные страницы станут раз испытать ужас бомбежки!!!!красным маяком, запрещающим сигналом, Да, немало написано книг, снято кино- который говорит: НЕТ ВОЙНЕ!!! НЕТ ОДИНО- фильмов, но неимоверные трудности пере- ЧЕСТВУ И СЛЕЗАМ!!! МЫ ЛЮБИМ ЖИЗНЬ!!! первые ранние морозы, еду раздавали один раз в день. Разогреть пищу было негде и не на чем, а замерший хлеб приходилось распиливать пилой… 30 апреля 1942 года, после окончания курсов связистов, Руфина Владимировна добровольно ушла на фронт, и была направлена в 122-ю стрелковую дивизию, на Карель- ский фронт. С ноября 1944 года Руфина воевала в составе 3-го Украинского фронта. Два раза пришлось форсировать Дунай. Участвовала в боях за освобождение Венгрии, Югосла- вии, Австрии. О последнем бое в Югославии Руфина Владимировна рассказала интересную историю: «Бой был очень тяжелым, целые сутки были на ногах, кроме усталости ещё и нервничал и, потому что всё время приходилось Руфина Владимировна Иванова родилась носить с собой секретные документы. Позд- 28 февраля 1924 года в городе Гаврилов Ям но ночью зашли в город, нашли пустой дом, Ярославской области, в семье рабочих. «В семье нас было трое детей, жили бед- но», – рассказывает Руфина Владимировна, – «Папа умер рано. Мама работала на ткацкой фабрике «Заря социализма» ткачихой, и, чтобы ей хоть как-то помочь, после окончания девяти классов я сразу устроилась на работу на эту же фабрику фрезеровщицей». Юношеские годы Руфины закончились в сентябре 1941 года, когда её, трёх её подруг и их матерей отправили в Ивановскую область рыть противотанковые рвы. С первых же дней молодые девушки ощутили все тяжести военной жизни. Мучили СВЯЗИСТЫ НА ПЕРЕДОВОЙ

6 заняли комнату и, сняв только пилотки и ши- нели, прямо повались спать. Утром я, подняв голову с шинели, которая служила мне подушкой, увидела в комнате чужих солдат в неизвестной военной форме… Первой моей мыслью было, что нас взяли в плен, что мы так крепко спали, что пропустили отступление. Множество мыслей в моей го- лове прокрутились за несколько мгновений: что будет с моей мамой, как она переживет мою смерть, что ждет меня? В это время стали просыпаться подруги и мы, схватив шинели стали пробираться к выходу, и, толь- ко выбежав на улицу, увидели наших солдат, которые несли охрану возле нашего дома. Мы долго смеялись и плакали, кричали и обнимались!!! А случилась так, что за то время, пока мы спали, в город вступили союзники – болгарский полк «Братушки», которых мы и увидели в то утро впервые». О тяготах службы вспоминать Руфина Владимировна не любит, а с каждым годом тяжесть пережитого и боль от потерь становится все острей, но воспоминания накаты- ваются сами и на душе становится тяжело... «Времена были очень тяжелые. На вой- не женщины служили и работали наравне с мужчинами: ходили на передовую, рыли окопы, землянки, на их плечи ложился сбор ягод и грибов, заготовка корма для лошадей. Но, несмотря на тяготы, были и светлые лучики в повседневной военной жизни, это – «Письма счастья». Молодые солдаты присылали (без конкретного адреса, просто – кому попадётся) маленькие треугольники с рассказами о себе, о своей гражданской жизни, о мечтах и желаниях. Если находились общие темы, то, бывало, завязывалась переписка, были и любовные стихи… Но, очень часто, недолгая переписка прерывалась, потому, что адресаты уже ответить не могли…» Конец войны Руфина Владимировна встретила в Югославии. Это был солнечный, теплый день. «Мы вышли на улицу, плакали, обнимались и все говорили только одно: все позади, мы победили!», – продолжает рас- сказ Руфина Владимировна. Затем началась послевоенная жизнь: Руфина Владимировна вернулась в родной город, закончила с отличием курсы бухгалтеров. Потом они с мамой уехали в Ашхабад, и там же Руфина Владимировна поступила на работу в Управление пограничных войск, через год была распределена в 46 пограничный отряд г. Кирки, где и познакомилась с будущим мужем, Геннадием Александро- вичем Ивановым. Скромная свадьба состоялась 22 апреля 1950 года, а в 1957 году чета Ивановых переехала в Нижний Тагил, что в Свердлов- ской области. В 1976 году мужа направили на работу в Сургут и Руфина Владимировна поехала за ним. Руфина Владимировна давно на пенсии, у нее два взрослых сына, шесть внуков и четыре правнука. Заботы мамы, бабушки и прабабушки не мешают ей принимать активное участие в общественной жизни города: вот уже 25 лет Руфина Владимировна –

7 активный член общественной организации «Фронтовые подруги», которая известна не только в Сургуте, но и далеко за его пределами: клуб «Фронтовые подруги» внесен в Федеральный реестр «Всероссийской книги почета». В 2010 году фронтовые подруги отметили тройной юбилей: 65-летие Победы в Вели- кой Отечественной войне, день рождения клуба и 15-летие Музея Боевой Славы клуба «Фронтовые подруги». Руфина Владимировна принимала уча- стие в боях за освобождение Венгрии, Югославии Австрии. За боевые подвиги на- граждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне гг.». Руфина Владимировна имеет звание «Старшина пограничной службы» и значок «Отличный связист». собирали гнилую картошку. Из этой картошки, подсыпая толченую траву и опилки, мама пек- ла лепешки и делала оладьи – «кавардашки», казавшиеся нам очень вкусиными. Спасал лес, который был недалеко от нашего дома, мы ис- кали заячью капусту, щавель, крапиву, лопухи, одуванчики и из них варили суп и на этих же травах настаивали чай. Очень ценился дикий лук: его или можно было сразу есть, или делать очень вкусную приправу, а также мы его про- давали на железнодорожной станции проез- жающим солдатам, а на вырученные деньги покупали продукты. Чтобы достать уголь для растопки, мы с сестрой ходили на железную дорогу и лазили по товарным вагонам. После разгрузки в углах вагонов оставались мелкие осколки угля, их-то мы и собирали. В начале войны были введены продо- вольственные и промтоварные карточки. Действовали они месяц, затем выдавались новые. На ребенка и пожилого (иждивенца), полагалось 200 г хлеба, на взрослого – 600 г. Потерять карточку было равносильно смер- «Время было очень тяжелое», – рассказы- ти. Все жители были закреплены за опреде- вает Серафима Дмитриевна Проскура, – «В лениными магазинами, но гарантии получить 1939 году погиб мой отец, мама осталась с свою пайку не было. Приходилось вставать в тремя несовершеннолетними детьми и 85-лет- пять утра и занимать очередь. Хлеб был ве- ней бабушкой. Чтобы заработать денег, мама совой, необходимый кусок отрезался от бу- по контракту завербовалась на Дальний Вос- ханки, и, чтобы получить нужный вес, давали ток, в Амурскую область, где мы и узнали о на- довески. Хлеб тщательно делили, и каждый чале войны. Поселок Аян относился к стратеги- съедал свои крохотные кусочки в два приёма чески важным объектам, так как рядом, всего – утром и во вторую половину дня. Хлеб был в сорока восьми километрах, была граница с горьким и твердым, вероятно, в него что-то Китаем, в посёлке ввели пропускную систему. добавляли. В магазинах мало что было, да и У нас не было ни огорода, ни скотины и это продавали только по карточкам. Деньги мы жили очень голодно. Ходили по полям и обесценивались. ПИСЬМО СТАЛИНУ

8 Младшая сестра погибла в 1942 году, несчастный случай произошел у меня на глазах, сестренка решила погреться возле печки «буржуйки», но пламя очень быстро перекинулось на одежду и сильно вспыхну- ло. Потушили огонь быстро, но ожоги были серьезиными, и маму с сестрой положили в больницу, но сестра умела через два месяца от какой-то инфекции. Бабушка умерла в 43-м, ее парализова- ло, она почти не двигалась, разговаривала плохо, мама делала бабушке массаж и пои- ла её крепким отваром из трав, но бабушка так и не поправилась… Старшая сестра уехала учиться в город, после учёбы устроилась там на работу и осталась жить. Я училась в аянской школе до седьмого класса. Очень тяжело было учиться зимой – школа не отапливалась, стены от холода покрывались инеем. Дети сидели одетые, писали огрызками карандашей между книж- ных строк – тетрадей не было, чернила в чер- нильницах-непроливашках замерзали. Но учились все хорошо, одержимо. Мы, школь- ники, чувствовали себя взрослыми: никто ни на что не жаловался, тем более – на скудное питание. Все время есть хотелось, но никто на это не обращал внимания, привыкли не- доедать и недосыпать. Часть нашей школы переоборудовали в госпиталь. Мы часто приходили к раненым: устраивали для них концерты, писали пись- ма, читали газеты и книги. Мама работала на заводе. Уходила рано утром, возвращалась поздним вечером. На работе кормили одной вареной брюквой. Мама опухла от голода, я же была как скелет. К весне мама заболела цингой, слегла с высокой температурой и язвами на ногах. Она почти не вставала. И меня сковал страх, страх, что я останусь одна на всем белом свете, страх, что и моя жизнь может закон- читься в любой момент, так и не начавшись. Я написала письмо Сталину с просьбой о помощи. У меня не осталось в памяти тек- ста письма, но я помню, что просила его прислать к нам хорошего врача или помочь отвезти маму в больницу в город. Через две недели к нам из города верну- лась сестра, ее вызвал начальник и сказал, что бы она увольнялась и уезжала к своей семье, т.к. у нее тяжело больна мама и се- мье требуется её помощь. Пришло лето, мама поправилась, карантин с города сняли, и мне казалось, что это было самое теплое лето за все пятнадцать лет! Мы на Дальнем Востоке, конечно, не слы- шали взрывов, не падали под обстрелами, не жили в захваченных фашистами городах, но голода, холода, горя хлебнули полной мерой. И каждый день ждали, когда придет Победа. Мы с нетерпением ждали конца во- йны. Наконец в мае объявили, что Германия подписала акт о капитуляции. На централь- ной улице из нескольких машин сделали импровизированные трибуны, был концерт, в каждом переулке играли гармошки, все праздновали Победу!!!!»

9 Вспоминает Валентин Ермилович Рож- нов: «Родился я 29 августа 1922 года, в небольшом, провинциальном городке Мор- шанске Тамбовской области. Отец, Рожнов Ермил Максимович, работал на текстильной фабрике, после окончания шестимесячных курсов устроился расчетчиком в колхоз. Мама, Ксения Павловна, была домохозяй- кой. Нас в семье было двое, я и моя сестра Евгения, 1919 года рождения. Семья была дружная, со своими устоями и традициями, с ежедневным вечерним чаепитием за кру- глым столом и обязательным воскресиными пирогами… Моя сестра, была для меня примером и идеалом, и нет ничего странного в том, что, закончив десять классов с золотой медалью, в 1939 году, я приехал поступать в Ленин- градский горный институт, где моя сестра училась на втором курсе. Я был целеустрем- ленным и настойчивым юношей, и, когда приемная комиссия пыталась отсрочить мое поступление на год, ссылаясь на мой возраст (16 лет), я пытался доказать, угово- рить и даже всплакнул перед руководством, и приказ о моём зачислении в институт был подписан. Память избирательна, некоторые жиз- ненные моменты стерлись из памяти, но ка- кие-то воспоминания, как яркие вспышки, всплывают в мельчайших подробностях. О войне объявили по радио, на крупных предприятиях и на центральной площади прошли массовые митинги. В тот же день тысячи добровольцев явились в военко- маты, требуя немедленной мобилизации в действующую армию. Военкоматы присту- пили к набору военнообязанных годов рождения. Я был призван в Красную Армию и направлен в Москву. Так я стал курсантом Московского Краснознаменного минометно-артиллерийского училища им. Красина. После окончания ускоренных кур- сов, нас, выпускников военного училища, сформировали в отдельный артиллерийский дивизион и направили для борьбы с немец- кой авиацией, которая совершала массиро- ванные налеты на Москву. И вот тут я узнал, что такое война… Москву бомбили, огромное зарево по- жара было видно издалека. В городе действовал комендантский час, и без пропусков не разрешали ночью передвигаться по городу. В Москве и на подступах к ней специально были созданы ложные объекты, которые дезориентирова- ли противника. Например, были построены мнимые заводские корпуса с трубами, не- фтебазы с подъездиными путями и железно- дорожиными составами. В одном районе был даже разбит «военный лагерь» с палатками и декоративиными фигурами бойцов. В ряде мест были построены ложные аэродромы и созданы ложные огневые позиции зенитной артиллерии. Моя часть занималась апробацией но- вой ракетной установки «Катюша», которая, как никакое другое оружие, наводила ужас на противника и сыграла одну из ключевых ролей в обороне Москвы, когда немец- ко-фашистские войска находились всего в нескольких десятках километров от столицы. БИТВА ЗА МОСКВУ И СТАЛИНГРАД

10 В это грозное время войска ПВО не только защитили столицу от разрушения, не только предотвратили массовые жертвы среди на- селения, но и прикрывали с воздуха назем- ные части Красной Армии, сражавшиеся с врагом на ближних подступах к городу. С каждым днем увеличивались силы защитников Москвы. Все больше и больше прибывало войск и военной техники. На защиту великого города встала вся страна. Враг был отброшен от Москвы, но оконча- тельно еще не разгромлен. Нашу часть дислоцировали на защиту Сталинграда. Бои были очень тяжелые, укре- пления строились наспех или не строились вообще – не было времени. Более крово- пролитных боев я не помню за всю войну. Немецкие части постоянно атаковали. Город подвергался частым бомбардиров- кам немецких самолетов. За один такой день противник совершил более 2000 само- летовылетов. Несмотря на противодействие советской авиации, и зенитной артиллерии, город был превращен в руины, погибло свы- ше сорока тысяч мирных жителей. Горели не только здания, горели земля и Волга. Но за спиной был Сталинград. Солдаты стояли на- смерть. Враг был остановлен. Но, самое страшное ожидало меня впе- реди, когда мы проходили по освобожден- ным улицам, которые были практически пустыми. Частые бомбардировки уничтожи- ли, практически, все дома в городе – около 42 тысяч зданий. Многие иностранные государственные деятели и журналисты, посетившие Сталин- град, искренне полагали, что он не подлежит восстановлению. Люди жили в подвалах, блиндажах, зем- лянках, в развалинах домов. Территория го- рода была напичкана минами, снарядами, неразорвавшимися авиабомбами. Везде была разруха. На улице и на лестницах при- ходилось перешагивать через трупы. Их уже просто не замечали… Это был мёртвый го- род, на пустых улицах встречались редкие прохожие. Это время было нелегким испы- танием для жителей города. Они героически пережили горе, которое обрушилось на них. Но, не смотря ни на что, они помогали на- шим войскам в борьбе против фашистских захватчиков. После окончания войны я демобилизо- вался, восстановился в институте, но пере- ехал жить в Донецк и, поэтому, перевёлся учиться в Горный институт, который и закон- чил с красным дипломом, остался учиться в аспирантуре, а после окончания учебы про- должал работать на этой же кафедре. Женил- ся, переехал в г. Харьков, где так же препо- давал в горном институте имени Сталина». Общий стаж преподавателя Валентина Ермиловича Рожнова составляет 33 года. За это время, рассказывает Валентин Ерми- лович, было разработано много проектов, защищено несколько патентов, написано много научных трудов. В 1997 году (в 75 лет) Валентин Ермилович защитил докторскую диссертацию. Свое 90-летие Валентин Ермилович пла- нирует встретить в кругу близких и родных ему людей, а также, он надеется на скорую встречу с близким и родным человеком, се- строй Евгенией, которая обещала приехать к юбилею брата!

11 Валентин Ермилович имеет военное звание «лейтенант», участвовал в боях за освобождение Москвы, Ленинграда. На- граждён орденами Отечественной войны I и II степени, медалями «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне гг.». В мирное время – медалью «Ветеран труда». все это я узнал потом…. Я ничего не помню о своих детских дру- житься, потому, что меня часто перевозили из одного города в другой, об этом я про- читал уже позже в своей карточке, которая сопровождала меня во всех моих поездках. Те города, что я запомнил: Магадан, Вла- дивосток, какой-то город в Туркмении… Мы были одинокими, никому не нужиными, ни- чьими детьми. Где наши родители? За что их арестовали? Никто ничего нам не мог объ- яснить. Оседлая жизнь детдомовца для меня на- чалась на Украине где-то в 1936 году. Тогда мне уже исполнилось семь лет. У меня поя- вились первые друзья. Помню нашу старень- кую няню, она нас жалела и подкармливала сладкими пряниками в красную полоску. О том, что началась война, я услышал от воспитателей. Эвакуировать нас не успели, самые старшие дети, как я помню, сбежали на фронт, а мы остались с одним воспита- телем и любимой няней. Было нас человек семнадцать. Немецкие войска заняли Укра- ину в 1941 году. Наш детский дом находился в бывшем имении, там были большой сад и красивый «Сейчас нас называют «Дети войны», парк, а чуть подальше, возле речки, было «Дети сироты» «Дети репрессированных». В много хозяйственных построек, в которых 1931 я стал сыном «врагов народа», – рас- разместился штаб немцев. В красивом бар- сказывает Петр Павлович Домчевский: – ском доме поселился какой-то немецкий «Себя я помню с четырёх лет, в поношенных начальник. Его помощники привели со всех брючках с лямками крест-накрест. На шее у дворов скотину (корову, коз, лошадей), по- меня висела небольшая бирка, на которой явились куры и гуси. Каждый день немцы было написано кто я, откуда, когда родился. приходили к нам в детский дом, выбирали Родителей своих я никогда не видел и нече- ребят посильней и давали работу на огороде го о них не знал, только спустя время меня и в доме. Мы делали все, что скажут. Если нашла родная сестра и рассказала мне не- надзиратель замечал, что ребенок работал много о семье, о том, что у меня есть млад- без усердия, то бил плеткой до крови, остава- ший брат и две сестры, что моих родителей лись шрамы. Правда, за работу нам давали посмертно реабилитировали в 1958 году, но продукты (крупы, тушенку, молоко), за счет этого мы выжили. Когда немцы отступали, к нам пришел зьях, я просто не успевал ни с кем подру- офицер и предупредил воспитателя, что СИРОТА

12 завтра, к 9 часам утра, нужно собрать всех детей, взять документы и приготовиться к от- правке в Германию. Мы не спали всю ночь, наша любимая няня собирала вещи и про- дукты – все самое необходимое и не очень тяжелое. Поздно ночью мы цепочкой, на цыпоч- ках, пошли на окраину города, где было два кладбища. Дети, что постарше, несли со- всем маленьких на руках, а те, кто послабее, несли продукты, воду и одежду. На старом (польском) кладбище мы спря- тались в склепе и просидели в нём двое суток, не выходя на улицу, воздух поступал через маленькую щель. Было темно и душ- но, маленькие плакали, они не могли дви- гаться…. Когда мы вернулись в поместье, в бар- ском доме была разруха: стекла выбиты, дверей нет, вся мебель или разбита, или сожжена, немцы вывезли всё, не было даже посуды. Мы ходили на станцию и по домам, просили любую утварь. Помню, как вместо тарелки мы ели из солдатской каски. Еще хочу рассказать историю своего пер- вого побега из детского дома. Еще до войны, в 1937 году, к нам в дет- ский дом привезли двоих подростков лет четырнадцати, брата и сестру, немцев по национальности. Их родителей, как и наших, тоже арестовали и выслали на Калыму. Это были спокойные, добрые дети. Я помню, что очень любил сидеть с Аннушкой (так звали девочку), в саду на ветках большого дерева. Она читала нам книги, рассказывала инте- ресные истории, даже обучала немецкому и еврейскому языкам. Эти дети прожили с нами два года. Однажды утром я, как всегда, забежал в комнату к старшим девочкам за Аннушкой, но ее постель была даже не смята, мы уз- нали, что ночью ее и брата увезли… Я долго плакал, потом решил, что найду ее и пошел в милицию, но там мне дали подзатыльник, посмеялись и отправили назад в детский дом. После окончания войны я решил возоб- новить поиск Аннушки, на тот момент мне уже исполнилось четырнадцать лет. Я под- рос, возмужал, был, как многие юноши, максималистом и верил в будущее. Вот и решил поехать в Киев к самому большому военному начальнику и узнать, куда увезли моих друзей. Я не помню, как долго я ехал, какими дорогами и путями, но на одной станции меня задержал военный патруль… Послав запрос в мой детдом и получив ответ (моя биография сына «врага народа» оказала очередную «услугу»), меня за побег отправи- ли в специализированный детприемник для несовершеннолетних преступников. Больше я в детский дом не вернулся… В спецприёмнике меня сфотографиро- вали анфас и в профиль, прикрепив к груди какие-то номера, и сняли отпечатки паль- цев. Мне выдали полосатую, серого цвета, спецодежду. Там был строгий режим, и мы все делали по часам. Обращались с нами жестко, кричали, били, это была настоящая тюрьма… Нас собралась ватага – семь отчаянных ребят, мы нашли лаз в заборе и, улучшив момент, убежали из спецшколы, но память об этом месяце заточения, осталась в моей душе на всю жизнь….. Аннушку и Давида я так и не нашел! С по- терей этих дорогих и близких моему сердцу людей, я потерял и частичку себя, мне ка-

1313 жется, что с далекого 1939 и началось моё одиночество… Сейчас это все позади, я выжил, остался че- ловеком, женился, воспитал троих детей, есть четыре внука и правнучка, но, память возвра- щает меня в то тяжелое время, и я всегда ду- маю о том, что я был всего лишь ребёнком, маленьким мальчишкой, я имел право на детство! Но почему я стал сиротой, у которого отобрали живых родителей?! Преступником, который не совершал преступлений?! Я описал только маленькую толику своей жизни, но, сколько осталось тех, кто подверг- ся репрессиям и давлению, тех, которые также не знал отца и матери, тех, кто ски- тался беспризорником по стране, голодал и страдал. Нам, выжившим, следует сделать всё воз- можное, чтобы белые страницы нашей исто- рии были заполнены правдивыми воспоми- наниями, и чтобы те страшные времена не повторились! «Семья была дружная, – вспоминает Ни- колай Зиновьевич, – у меня были еще два родных брата, папа работал в колхозе, мама –домохозяйка. У нас, молодых, в то время очень ценилась самостоятельность, и я, за- кончив шесть классов, не слушая советов родных, поступил в ремесленное училище. Мне хотелось быстрей повзрослеть, зарабо- тать денег и показать, что я тоже могу быть помощником родителям. Учеба моя совме- щалась с трудовой деятельностью, один день учились, а на другой день ходили на работу на завод, приходилось выполнять самую разную работу, но я считаю, что трудовые на- выки мне очень помогли в военное время». Николаю Жукову исполнилось четырнад- цать лет, когда началась Великая Отече- ственная война. «Я сразу побежал в воен- комат», – продолжает Николай Зиновьевич, –писать заявление на фронт, но меня даже не стали слушать, выставили за дверь. После окончания училища, в 1943 году я закончил автошколу и, получив права, был призван в армию, в 10-й учебный автополк во Влади- кавказе, где и принял присягу. Далее был на- правлен в город Горький, где прошел специ- альную подготовку и получил бронемашину. В 1944 году для продолжения службы я был направлен в Маньчжурию, в 849-ю ав- тороту, которая располагалась в г. Чифыне, здесь же мы и встретил Победу 9 Мая 1945 г. С 1946 по 1950 год я служил в Монголь- Николай Зиновьевич Жуков родился 15 ской Народной Республике (г. Чойбалсан), в февраля 1926 года в городе Грозном Чече- радиодивизионе в/ч но-Ингушской АССР в семье Зиновия Корне-В 1950 году я демобилизовался, вернулся евича и Дарьи Ивановны Жуковых.в родной город, и началась моя трудовая де- ДВЕ ВОЙНЫ

14 ятельность. Кругом голод, разруха, это были очень тяжелые времена…. Грозный был разрушен до основания, он больше походил на пепелище. Это была страшная картина, даже говорили, что Грозный не подлежит восстановлению, что легче построить город на новом месте. Разрушенный Грозный даже сравнивали со Сталинградом». Сначала Николай Зиновьевич устроился на работу водителем в «Сельэлектросеть- строй», далее – на завод «Грозтрубопровод- строй», где и работал до выхода на пенсию. В 1955 году Николай Зиновьевич женил- ся на Анне Егоровне Ерофеевой, которая ра- ботала на том же заводе станочницей, затем лифтером. «Жили хорошо, – вспоминает Николай Зиновьевич, – родились две дочери-краса- вицы, выросли, вышли замуж, родили нам внуков. Мы с женой стали пенсионерами, имели хороший дом и машину, в гости на лето к нам приезжали внуки, время проте- кало незаметно, летом 1996 года нам при- шлось пережить еще одну войну: в городе появились группы боевиков, они, ни от кого не прятались, свободно передвигались по городу. А к ночи стали прибывать все новые и новые отряды. Они обходили многочис- ленные блокпосты и просачивались в центр города. К утру бои шли практически во всех частях города. Боевики были везде…. Мир- ному населению дали срок, предоставив гу- манитарный коридор в селе Старая Сунжа, в течение восьми часов покинуть город! Но при этом никто не мог ответить, как люди должны добираться из разных районов города в Старую Сунжу? Как пройти через весь город, в котором шли интенсивные бои и кру- глосуточно рвались снаряды, бомбы, мины, не говоря уже о стрельбе из автоматическо- го оружия? Это было тяжело – переживать войну второй раз, нам, участникам Великой Отечественной войны, не понаслышке пе- режившим те тяжелые фронтовые годы, мы вынуждены были бросить всё, взяли с собой только самое необходимое и ушли из города со слезами на глазах и болью в сердце…. Мы переехали в Сургут к нашей старшей дочери, сначала все ютились в одной квар- тирке, но в 2000 году от Администрации города Сургута мне, как ветерану Великой Отечественной войны, была выделена бла- гоустроенная однокомнатная квартира. Все плохое с годами забывается, я уве- рен, что впереди меня ждет только хоро- шее. Я очень люблю гостей, люблю, когда вокруг большого круглого стола собираются люди, которых я люблю, и с которыми меня очень много связывает, это мои красави- цы дочери, любимые внуки и продолжатели нашего рода правнуки, я очень счастливый прадед!!!!».

15 Михаил Григорьевич Кириченко родился 27 июля 1924 года в Брянской области, в селе Сергеевке Климовского района. Мать и отец – крестьяне, работали в колхозе «Строитель». «Нас было пять братьев, – вспоминает Михаил Григорьевич, – край у нас очень красивый, именно здесь проходит западная граница России с Украиной и Беларусью, и неслучайно в этих местах говорят, что «один петух поет на три государства»!. Село наше было небольшое, из пятидесяти дворов, люди хорошо знали друг друга. Хоть и жили в бедности, но были дружные, трудолюбивые и выносливые. Труд в поле был очень тяже- лый, техники не было, всю работу выполня- ли вручную. В тридцатые годы было время массового образования колхозов. Это был период коренной перестройки сельского хо- зяйства. В 1938 году, закончив семь классов, я хотел учиться дальше и пойти в школу, ко- торая была в райцентре, но на семейном совете было решено, что семья большая, до- ход маленький и денег на мое дальнейшее обучение нет. Так я пошел работать в колхоз разнорабочим. О том, что началась война, мы узнали от соседей. Радио и телефон в колхозе в то время еще не установили. Уже 23 июня по сельским Советам Климовского района были разосланы призывные повестки. Мо- билизации подлежали военнообязанные годов рождения. 24 августа гитлеровские войска оккупи- ровали Климово, а 26 августа и весь наш район. Начались самые страшные дни в истории Климовского района. Десятки па- триотов нашей великой Родины и Климов- ского края, не колеблясь, приняли решение бороться с оккупантами с оружием в руках. В конце августа 1941 года на территории района в лесах уже формировались воору- женные группы, в которые входили по не- скольку десятков человек. Обретая на ходу опыт партизанской борьбы, небольшие от- ряды готовили и проводили боевые опера- ции. В один из таких отрядов был зачислен и мой отец, его оставили в селе и он собирал важные сведения, занимался созданием подпольных партийных и комсомольских организаций, проводил разъяснительную работу среди населения, направленную на укрепление уверенности людей в победе над врагом и занимался их вовлечением в активную партизанскую войну. Среди мирного населения проводились беседы о положении дел на фронте и распространя- лись листовки и сводки «Совинформбюро». На некоторые задания я ездил с отцом, но ПАРТИЗАНСКАЯ ЖИЗНЬ

16 в моей памяти остались лишь короткие вос- поминания о передаче записок и организа- ции сходок, на которых мне не разрешали присутствовать. В сентябре 1943 Брянская область была освобождена. При отступлении немцы очень зверствовали – за связь с партизанами расстреливали мирных жителей, а деревни сжигали. Мое родное село не стало исклю- чением. При отступлении немецкие солдаты сожгли все дома, постройки, забирали все, что можно было унести. После них остались груды развалин и пепла. Многие партизаны, выйдя из лесов, влились в ряды Красной Армии, и я был призван на службу в октябре 1943 года. В Черниговской области, под Ельней, в ель- нинских лесах, в войсковой части 0015, под командованием третьего секретаря обкома партии Алексея Федоровича Федо- рова применял свой накопившейся парти- занский опыт. Наше действующее парти- занское соединение имело стратегическое значение, оттягивая на себя боевые сое- динения врага, не позволяя им участвовать во фронтовых операциях. Наши отряды про- водили успешные боевые операции в тылу врага, которые военные историки потом на- звали «рельсовой войной». Мы пускали под откос немецкие эшелоны, шедшие на фронт с живой силой, техникой, боеприпасами и военным имуществом». «Ковельский узел» – одна из важнейших советских партизанских операций (т. н. рель- совая война) в период Второй Мировой Во- йны. Ее целью было уничтожение линий со- общения и эшелонов противника, лишение противника подкреплений. С 7 июля 1943 года по 14 марта 1944 года партизаны под командованием А. Ф. Фёдорова уничтожили на линиях Ковельского железнодорожного узла 549 вражеских эшелонов с боеприпа- сами, горючим, военной техникой и живой силой» ( «Дисциплина в отряде была жесткой. Вспоминается случай, когда два разведчика, возвращаясь с задания, зашли в поселок, где взяли без спроса у местной жительницы кусок хлеба и сала. Женщина пожаловалась командиру. Весь отряд построили, вино- вных, которые признались в содеянном, поставили перед всем отрядом, зачитали им приговор и, по законам военного времени, расстреляли за мародёрство. Быт партизан был тяжелый. В зимние холода спали на снегу, предварительно под- стелив ветки хвои, чтобы хоть немного со- хранить тепло от тела, так как костры в лесу запрещали разводить, опасались, что заме- тят с воздуха. Немецкие самолеты проводи- ли постоянную разведку, и даже маленький дымок мог выдать нахождение партизанско- го отряда. Одежды не хватало, плохо было с обувью, мы вырезали из коровьих шкур обмотки, наматывали на ноги, обвязывали вокруг голени прутиками липы и так ходили. Эти импровизированные сапоги были мяг- кими и удобиными, но они раскисали, если попадали в воду, так что на болотах их хвата- ло ровно на день, до вечерней росы. Партизанские подвиги складывались из ежедневных будней, это и тяжелые усло- вия, и нехватка воды и еды, и болезни, и смерть….. Каждый день, если партизанская вылазка прошла успешно, если ты не попал

1717 под пулю и не предал своего друга, если ты помог своему товарищу, ты ощущал себя ге- роем! Это всё – личные подвиги, благодаря которым, ты можешь с чистым сердцем смо- треть в будущее и вспоминать прошлое!!! Моя гражданская жизнь началась в 45- ом в Карпатах, в Вижнецком районе, где я работал участковым милиционером. Время было очень трудное, в Карпатских лесах пря- тались уцелевшие банды из бандеровцев, а нужно было восстанавливать советскую власть. В 1945 году я встретил молодую, кра- сивую, нежную девушку, это была любовь с первого взгляда. Я ухаживал почти год, и в 1946 мы поженились. Моя жена была учите- лем начальных классов. В 1950 году мы решили поменять место жительства, поехали в Омск, потом в Мол- давию, а в 1957 году переехали жить в Ка- захстан, так мы попали на стройку века под названием «Освоение целины». Это были очень хорошие времена, мы были молоды, здоровы, полны энтузиазма и энергии. Госу- дарство всячески поддерживало сельское хозяйство и занималось его развитием. За- казы для целины выполняли тысячи заводов и фабрик страны. Техника, оборудование, стройматериалы, предметы первой необ- ходимости шли со всех республик целыми эшелонами. Я окончил техникум, работал главным энергетиком в нашем колхозе, который назывался «Коммунизм», работа очень нравилась. У нас с женой родились два сына, мы построили свой дом, завели хозяйство, купили машину. Всё изменилось в декабре 1991 года. В Казахстане был принят Закон о государ- ственной независимости республики, а 21 декабря 1991 г в Алма-Ате, на совещании глав 11 бывших республик СССР, был под- писан протокол о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). В колхозе жить стало тяжело, родственники все разъ- ехались, и в 2005 году мы переехали к сыну в Сургут. За плечами – большой отрезок жиз- ни, было всё: и плохое и хорошее. У меня большая семья – два сына, два внука, пять правнуков и, оглядываясь назад, я пони- маю, что те военные и послевоенные годы были большим испытанием. И, когда память начинает возвращать меня к прошлому, я могу по-новому оценить какие-то ситуации и вспомнить близких и родных моему сердцу людей. И с ещё большей уверенностью могу сказать, что я не подвел Родину, не изменил и не предал! Я ПРОСТО ЖИЛ!!! Я ВЫПОЛНЯЛ СВОЙ ДОЛГ!!!!

1818 Петр Ефимович Михерев родился в 1926 году в Воронежской области в дерев- не Большой Самовец в крестьянской семье. «На фронт я пошел добровольцем в янва- ре 1942 года. Воевал на Западном фронте, в пехоте, был пулеметчиком. Был ранен. Уча- ствовал в освобождении Польши, Японии. День Победы я встретил на Дальнем Восто- ке, связистом 54-го полка. А в 1946 году де- мобилизовался и вернулся в Воронеж. Послевоенное время было очень труд- ное, – рассказывает Петр Ефимович, – вез- де голод, разруха... Мама умерла, отец по- гиб на фронте, я остался старшим в семье, приходилось браться за любую работу, что бы заработать на кусок хлеба, а мне само- му только исполнилось 19 лет. Но жизнь шла своим чередом, у нас не было времени, что- бы оглядываться назад, жалеть себя и ждать помощи, рядом были такие же люди, изму- ченные войной, опухшие от голода. Почти каждая семья оплакивала своих близких людей, не переживших эту страшную войну. Мы остались живы, и после войны мы до- рожили каждой минутой, мы умели ценить жизнь. В Сургут я приехал в 1949 году, женился. У меня и сейчас большая, дружная семья. Мы любим собираться все вместе, обсуж- дать планы на будущее и рассказывать о произошедших событиях. И как же хорошо становится на душе, когда твои правнуки об- нимают тебя и говорят слова благодарности, а пытливые глаза смотрят на тебя, излучая искорки любви и уважения». Петр Ефимович Михерев награждён ор- деном Отечественной войны и медалью «За освобождение Японии». СОЛДАТ

19 лыми, голодиными, люди умирали прямо на улицах. Мы, маленькие и вечно голодные со- рванцы, целыми днями искали еду. В пищу шло все: собирали лебеду, сушили, мололи и из этой муки делали лепешки. Еду гото- вили даже из коровьих и лошадиных шкур, их нарезали мелкими полосками и варили. Очень выручала артель рыбаков, взрослые мужчины не могли спокойно смотреть на наши голодные сопливые лица и всегда, хоть немного, давали нам рыбы. Для нас это было деликатесом, мы ухитрялись один улов съесть два раза: сначала ели мясо рыбы, а потом сушили косточки, мололи на жерновах и ели как присыпку – было очень вкусно!!! В 1940 году моя старшая сестра забрала меня к себе в Кыштым, где я устроился рабо- тать на корундовый комбинат. Работа была тяжелой, в три смены, но я не жаловался, ведь «за вредность» мы получали хорошее питание, которое мне, шестнадцатилетнему подростку, было необходимо. 22 июня 1941 года я работал, нас со- брали на митинг и объявили, что началась война. В армию призывали по повесткам и брали добровольцев, я в это же день пришел в военкомат. Но комиссия меня не пропу- стила, ссылаясь на мой возраст и состояние здоровья, сказав, что я должен набрать «сол- датского веса»: «Что это за солдат, который еле тащит ноги!». Я уехал домой в деревню Сары, где в авгу- сте 1942 года, прибавив к своему возрасту Суфиан Газизович Хабибуллин родился 8 еще год, был зачислен на военную службу и ноября 1924 года в деревне Сары Челябин- отправлен в город Ирбит Челябинской об- ской области. Свои юношеские годы он пом- ласти, где формировали полк для обучения нит до мельчайших подробностей.военного состава. Через год, сдав все экза- Суфиан Газизович вспоминает: «Семья у мены на «отлично», в звании сержанта, был нас была большая –шесть детей, мама была отправлен на Юго-Западный фронт, под Во- домохозяйка, а отец был известной лично- ронеж, в 342-й отдельный Гвардейский ми- стью. Его дед был имамом, своим трем сы- нометный дивизион, на должность команди- новьям он дал хорошее образование, они ра минометного расчета. Так начались мои учились в Турции. Я с детства помню боль- военные будни. Принимал участие в боях за шие книги с арабскими буквами, мой отец и освобождение Донецка, Крыма (г. Харцы- меня учил читать по эти книгам.зск). Был ранен и после госпиталя перерас- Денег тогда колхозники не получали, тру- пределен в 264-й Гвардейский полк. В мае додней едва хватало, чтобы прокормить 1944 года участвовал в боях за освобожде- большую семью, поэтому отец уехал на зара- ние Севастополя. Бои были очень трудиными, ботки в Иркутск. Тридцатые годы были тяже- из нашей роты выжило всего семь человек. ВОЙНА

20 После освобождения Севастополя, мы, выжившие, вернулись на станцию Сни- гирёвка, что находится возле Херсона, нас погрузили в железнодорожный состав и по- везли в Белоруссию, пополняя по пути новы- ми бойцами. Так я стал служить на третьем Белорусском фронте, впоследствии был пе- реведен в состав третьего Прибалтийского фронта. К началу 1945 года наша дивизия вы- шла к границе СССР с Восточной Пруссией, а затем и к городу Кенигсбергу (ныне – это город Калининград). В боях под Кенигсбер- гом я был ранен (в марте 1945 года) и до июля 1945 года находился на излечении в госпитале в городе Инстербурге (ныне Чер- няховск Калининградской области). Праздник Победы я встретил в госпитале вместе с другими ранеиными солдатами и офицерами. Это были незабываемые дни радости и гордости за нашу Советскую Ар- мию, Великую Родину, которая разгромила фашизм и спасла наш народ и народы дру- гих стран от порабощения. Войну я закончил в звании «Гвардии стар- ший сержант». Рассказывая о тех событиях, я невольно возвращаюсь и к самым моим горьким воспоминаниям: гибели в бою то- варищей, их похоронам, неудавшимся ата- кам. О каждом таком сражении можно пи- сать рассказы и повести. Каждый военный день приносил и радость победы, и ничем не заполненную пустоту от потери близких для тебя людей. Но, несмотря на горечь, оставшуюся от тех событий, я рад, что могу рассказать о тех днях, и я надеюсь, что мой рассказ внесет хоть и маленький, но вклад в историю Вели- кой Отечественной войны, ведь это наша история, история нашей страны, история ка- ждой семьи….». Суфиан Газизович Хабибуллин награж- ден Орденами Славы I, II, III степени, меда- лями «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне гг.».

21 Мой отец (вспоминает Екатерина Алек- Отец рассказывал: «На фронте я был за- числен в лыжный отряд, который совершал глубокие разведрейды по вражеским тылам, и в скором времени был отправлен на за- дание. В мое отсутствие наш батальон был отправлен на прорыв, в результате боя по- гибли все….. Это было мое первое спасение. В апреле в 1944 началось наступление. Нашей ротой командовал молодой лейте- нант, мы залегли в ложбинке. Получив ко- манду, рота поднялась в атаку, но начался прицельный минометный обстрел, мы опять залегли и начали медленно отползать. Рота трижды поднималась в атаку, и каждый раз возвращалась назад. Немцы как будто знали куда стрелять! Было много раненых и убитых. Мой друг, с которым вместе призывались в армию и успели съесть не один пуд военной соли, сидел возле дерева с открытыми гла- зами – осколок мины снёс ему половину головы… Кровь была везде, стоны и крики сводили с ума, было жутко…. Лейтенант за- плакал: «С кем я пойду в наступление! В жи- вых осталась одна треть…». Недалеко от ложбинки, в которой мы ле- сандровна Плясова) Александр Михайлович жали, был небольшой, но густой лесок. Лей- Абросимов родился 22 августа 1908 года тенант послал в лесок на разведку солдат, в селе Киприно Невьянского района Ниж- которые обнаружили немецкого радиста, пе- нетагильского уезда, в семье зажиточных редававшего координаты места нахождения крестьян. Его родителей, Михаила Пегасье- нашей роты. вича и Анастасию Панкратовну, в 1937 годуВ этом бою я был ранен в ногу и руку, по- раскулачили и всю семью сослали в Сибирь, терял много крови, решил сам добираться в село Черноречинское, где мужчины рабо- до медсанбата. Полз через лес. Кровь сочи- тали на лесоповале.лась через одежду. Валенок разбух и намок В армию отец был призван в июне от крови, а ножа, чтобы его разрезать и пе года. В городе Омске окончил уско- ребинтовать ногу, не было. В санчасти, куда ренные военные курсы и был направлен я всё-таки дополз, мне сделали операцию и в действующую армию на Волховский на санитарном поезде переправили со все- фронт. Воевал под Тихвином, участвовал ми ранеиными под Москву, лечиться в воен- в прорыве блокады Ленинграда, был ра- ном госпитале. Ещё в санчасти, осматривая нен. Лечился в госпитале под Москвой, свое обмундирование, я увидел, что в моем но, после тяжелого ранения, на фронт котелке (он лежал в вещмешке) застрял больше не попал. В октябре 1945 года осколок мины. Это было моё второе спасе- вернулся домой. Как кровью искупивше- ние: железный котелок спас мою жизнь, не му свою вину перед Родиной, Александру дав осколку пробить мне голову». Михайловичу разрешили покинуть место Екатерина Александровна вспоминает: ссылки, и в 1948 году он переехал в г. «Да, это были тяжелые времена, я родилась Сургут. В землянке на берегу речки Сай- в 1948 году 21 сентября. Семья была боль- мы и началась новая жизнь….шая – 6 человек детей. В 1952 году умерла ССЫЛЬНЫЙ

22 мама. Отец женился второй раз, так в нашей семье появился еще один брат. Жили дружно, ходили в лес по грибы и ягоды, очень любили собирать кедровые шишки. Сургут в то время был маленькой деревушкой, и никто не мог догадаться, как круто изменится жизнь Севера, жизнь Сургу- та, жизнь почти каждой семьи….Но это уже другая История, история Сургута!!!! В этом небольшом рассказе хочу оста- вить хоть небольшую частичку, толику па- мяти о дорогих для нас людях. Хочу еще раз вспомнить о тех мужественных, преданных Родине, надежных, сильных духом – удиви- тельных людях военных лет. Вспомнить, что, пройдя через страшное лихолетье, они не очерствели душой, не озлобились, и отдать им дань уважения. Они продолжали жить и любить, невзирая на свои душевные и бое- вые раны!!!». Степан Николаевич Борисов родился в крестьянской семье 18 декабря 1914 года в селе Илькино Белебеевского района, в Башкирии. Закончив четыре класса, пошёл работать в колхоз. В 1936 году был призван в ряды Красной Армии, в сентябре 1939 года участвовал в освобождении Западной Украины, Западной Белоруссии и Польши от немецко-фашистских захватчиков. В 1940 году демобилизовался со срочной службы и сразу же пошел на сверхсрочную – старши- ной стрелковой роты в 422-ю стрелковую часть, размещавшуюся в городе Уфе. Здесь его и застала Великая Отечественная вой- на. Степан Николаевич вспоминает: «26 июня 1941 года я был отправлен на фронт в Белоруссию, а 28 июня 1941 года был назначен командиром танка 8-й Гвардей- ской механизированной бригады, которой командовал полковник Кремер. В соста- ве бригады участвовал в боях за Великие Луки. Был ранен, находился на лечении в госпитале на станции Монино, Московской области. После лечения я был направлен на ускоренные курсы при Рижском пехот- ном училище, которое было эвакуиро- вано и базировалось в городе Стерлита- маке, по окончанию училища мне было присвоено звание младшего лейтенанта. Я ПРОШЕЛ ВСЮ ВОЙНУ

23 В 1943 году я был направлен на Укра- инский фронт, в 3-ю Гвардейскую танко- вую армию, в 87-ой корпус и назначен командиром автовзвода танковой раз- ведки. С боями наша армия прошла по тер- ритории Украины – Белгороду, Каневу и другим населенным пунктам. После фор- сирования Днепра, приняв тяжёлые бои и понеся большие потери, наша часть была направлена на пополнение и доукомплек- тование техникой. В мае 1944 года наш полк перебросили на Белорусский фронт, где с наступатель- иными боями мы прошли по городам и се- лам Белоруссии, освободив Минск, Брест, Витебск и перешли границу Прибалтики, где освобождали города Шяуляй, Сувалок, Вильнюс, Добеле и другие населенные пункты. В сентябре 1944 года я бы ранен второй раз, но после излечения вернулся в свою часть». Конец войны застал младшего лейтенан- та Борисова в Прибалтике, где он принимал участие в уничтожении Курляндской группи- ровки немецких войск. В июне 1945 года Степан Николаевич был переведен на службу в Псков (Ленин- градский военный округ), командиром раз- ведки 90-ого Гвардейского отдельного тан- кового полка, где служил до сентября 1946 года. Степан Николаевич Борисов награжден Орденом Красной Звезды – 1944 год, за освобождение города Шауляя, орденом Отечественной войны II степени, медалью «За отвагу» – 1943 год, за освобождение города Канева, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне гг.»

24 «В жестокой битве той войны сражались и сибиряки. Погибли многие солдаты, их не забыли земляки. В Сургуте на почетном месте стоит мемориал седой, Фамилии бойцов навечно занесены. Царит покой… И стар, и млад спешат сюда почтить их память…» Н.В. Шевцова, 2010 г, в честь 60-летия Победы в Великой Отечественной войне Шевцова Нина Васильевна, коренная сибирячка из поселка Тундрино, родилась 2 января 1935 года. «Наши предки пришли с притоков Онеги и жили ещё в пору завое- вания Ермаком Сибири и присоединения её к Руси», – рассказывает Нина Васильевна. «Моя прабабушка из рода Балиных (это был старинный род состоятельных купцов) отправила свою дочь, мою бабушку, учить- ся в педагогическое училище, так возникла наша династия учителей, которую продол- жили моя мама и я. В 1922 году моя мама закончила учебу, а в 1927 году, по направ- лению, приехала в Тундрино, где познакоми- лась с моим будущим отцом и они пожени- лись. Семья переехала в Благовещенск, где отец учился речному делу. После окончания училища, в 1939 году, отец работал старшим диспетчером пристани в Тобольске, там и встретил начало Великой Отечественной во- йны. В 1941 году отец, несмотря на бронь, которую давали работникам, занимавшим командные посты, ушёл добровольцем на фронт. К тому времени в нашей семье уже ждали седьмого ребенка, сына, которого отец не увидел никогда!!! Последнее письмо от отца с фронта, мы получили в 1942 году, где он описывает тяжелые военные условия, переживает за нас и маму, и надеется, что скоро всё закончится и семья будет вместе. В том же году, мы получили известие о том, что отец пропал без вести, тело его не найдено, а это означало, что наша семья ав- томатически попадает в ранг семьи преда- теля, врага народа. Это были тяжелые времена… До сего дня не могу забыть, как под прикрытием раску- лачивания семьи врага народа, мародеры залезли к нам в сарай, где были запасы про- дуктов и вынесли всё до зернышка! А мы, маленькие чумазые дети, смотрели в окно на это воровство и не могли ничего сделать, мама была беременна, а самому старшему ребенку было всего двенадцать лет. Денег не было, продуктов тоже, мама ходила на базар, продавала вещи и на вырученные деньги по- купала пшеницу, мы ее запаривали и ели. Помощи ждать было неоткуда, нам не только никто не помогал, с нами даже не разговаривали, мы были чужие. В 1943 году мама продала дом, и мы пароходом вернулись в Тундрино. Здесь был наш род- ной уголок земли, нашу маму здесь многие знали так как она преподавала и в средней, и вечерней школах. Председатель сельсове- та Кайдалов выделил нам домик, в послед- ствии мы купили маленькую избушку, одну маленькую комнату с печкой, в которой раньше жил церковный звонарь. А в 1943 году к нам с фронта приехал солдат, сослуживец нашего отца, он привёз ДОБРОВОЛЕЦ

25 вещмешок отца и рассказал как он погиб. Так была восстановлена справедливость, и с 1944 года нашего папу признали «погиб- шим на фронте Великой Отечественной вой- ны», а маме начали выплачивать денежное пособие за погибшего мужа, красноармей- ца-фронтовика, выдавали продукты, и один раз мне даже дали путевку в санаторий, где я в первый день отдыха упала в голодный обморок. Жили мы тогда очень голодно. Иждивен- цам (а нас в семье таких было семь чело- век) по карточкам выдавали в день по 120 гр. хлеба на одного, один раз в месяц по 20 гр. сахара и немного крупы. Очень помога- ли река и лес. В лесу собирали ягоды, грибы, всякую съедобную траву (пырей, крапиву, лебеду, одуванчики), в пищу шло всё. Рыба была деликатесом, крупную сдавали в кол- хоз, для фронта, а мелкую можно было брать себе. Мы её сушили, толкли в ступе и дела- ли муку, добавляли в траву и пекли лепешки или добавляли в похлебку… Несмотря на все трудности, мы продол- жали учиться. Чернила делали из сока ягод, добавляя сахар, чтобы не растекались, или из сажи, которую выбирали из печной тру- бы. Не хватало бумаги, писали в старых те- традях и книгах, между строками. Учеба в школе начиналась с первого ок- тября, а до этого мы наравне со взрослыми работали в колхозе – собирали на полях ово- щи (за работу давали каждое десятое ведро картошки), косили сено, выращивали табак, доили коров. У меня было три коровы, и я вставала в четыре утра, чтобы их подоить и убрать за ними. Несмотря на свой юный возраст, а мне было всего девять лет, я была ответственной и инициативной, и меня вы- брали бригадиром школьной бригады. Зимой нас вывозили в лес, где мы пили- ли берёзы и заготавливали чурки, которые отправляли в Сытомино и Пещаное. Мы знали, что из этих чурок вырезали приклады для стрелкового оружия нашей армии. Ещё по вечерам мы собирались у ко- го-нибудь из девушек в избе и, напевая пес- ни, пряли пряжу и вязали носки и варежки, а потом с записками отправляли посылки на фронт: Может в Тундрино, может в Сургуте Не ложилися девочки спать. Много варежек теплых связали, Что б на фронт их в подарок послать. Вышивали их ниткой шелковой, Так и спорился девичий труд. Всё сидели порою ночною И гадали: кому попадут. Может летчику, может сапёру, Много есть у Отчизны сынов, Иль чумазому парню-шофёру, Иль кому из отважных бойцов. А одна боевая девчонка Написала из песни слова: «Милый воин, тебя я не знаю Но любовь в моем сердце жива». Получил командир батальона Эти варежки-пуховички, Что так нежно и ласково грели, Как пожатие женской руки. Скоро, скоро одержим победу, Поезд двинется в снежную глубь, Вот тогда непременно заеду – Может в Тундрино, может в Сургут!!! Пришла долгожданная Победа, я окон-

26 чила семь классов, и, отработав два года на лесных делянках, заготавливая лес, накопи- ла денег на дальнейшую учебу. В 1953 году вместе с сестрой мы приехали поступать в Тобольский библиотечный техникум. Отучив- шись год, я перевелась на клубное отделе- ние, которое закончила с отличием в 1957 году и по распределению попала на Ямал в город Новый Порт. С этим городом связано много воспоми- наний… Жили в бараках, без удобств, воду привозили с Обской губы (это был самый ближайший водоем). Зимы холодные, ветры ураганные, такой силы, что по улицам пе- редвигались по натянутым канатам, иначе могло унести ветром. Ночи были длиниными, вёсны наступали поздно… 26 июня прихо- дил первый ледокол, который разбивал лёд и привозил продукты. Но я не жалею, такая была моя моло- дость, мои юные годы, я было молода, це- леустремленна, полна оптимизма! Здесь я заочно поступила в народный университет искусства им. Н.К. Крупской, но закончить его не смогла, так как в 1959 году вышла замуж и переехала жить к мужу в Белгород- скую область. В 1967 году я вернулась назад на Север, работала в Нялино, в 1969 году устроилась на работу в сургутскую школу 2, где от- работала 20 лет и осталась в Сургуте, где и живу по настоящее время. В 1990 году, выйдя на пенсию, ста- ла вести активную общественную жизнь, познакомилась с Л.В. Золотухиной и по- лучила от нее предложение работать в клубе «Фронтовые подруги». Эта работа стала моей второй любимой работой, ра- ботой для моего любящего сердца, изле- чивающей мою израненную, уставшую душу: я принимаю участие в городских мероприятиях, провожу экскурсии в му- зее клуба». Кристина Алексеевна Петерсон родилась 7 июля 1931 года в деревне Мякаль- ская Слобода Великоустюгского района. «В 1939 году отец завербовался на рабо- ту в Архангельск на судоремонтный завод «Красная кузница», оттуда в 1942 году до- бровольцем, отказавшись от брони, запи- сался в армию» – рассказывает Кристина Алексеевна. «Отца на фронт провожали десять дней. На одиннадцатый день он сказал, чтобы мы не ходили больше его провожать: «…видно не заберут меня на войну. Не судьба…», но жизнь распорядилась по-своему. На один- надцатый день отца отправили на фронт. Какое-то время получали письма, потом долго не было ни одной весточки, а потом пришло долгожданное письмо. Отец писал, что взвод попал в окружение, им дали при- каз сжечь все документы, письма, фотогра- фии. Долго выходили из окружения, вели бои, часть расформировали из-за больших потерь. К сожалению, мне мало известно о боевом пути отца. Знаю, что был пехотин- цем и сражался на передовой. Достоверно МОЯ ВОЙНА БЫЛА В ТЫЛУ

27 известно лишь место, где он принял послед- ний бой под Берлином. Там, 2 апреля 1945 года шла одна из последних военных операций, где в ожесточённом сражении он погиб. Моя война была в тылу. Это были тяже- лые времена. Жили голодно, бедно. Мама сначала работала кочегаром, мне было 12 лет, и я иногда оставалась работать за неё, помню тот панический страх от больших, шумно работающих машин. У меня была маленькая лопатка, и я всё время подбра- сывала в топку уголь, чтобы котёл не погас. Всю ночь работала, а утром шла в школу, учиться. Одевались плохо, всю хорошую добротную одежду продали или обменяли на продукты. По карточкам давали нам с сестрой, «иждивенцам», по 150 гр. хлеба, маме, как работающей – 300. С началом весны становилось легче – хо- дили в лес по ягоды, собирали траву, лови- ли рыбу. На летних каникулах мы с сестрой уезжали к бабушке в деревню. Там я рабо- тала в молодежной бригаде. Наша бригада, состояла из таких же школьников-юнцов, худеньких, плохо одетых и вечно голодных подростков, но работали мы наравне со взрослыми: сажали картошку, свеклу, мор- ковь. Поливали колхозные посадки вручную – воду носили ведрами из озера, а деревня стояла на возвышенности. Пропалывали колхозные поля, на сено- косе собирали высушенное сено в боль- шие стога. Работа была тяжелая, на зарабо- танные трудодни нам давали муку, кукурузу, которые мы могли продать или обменять. В Архангельск мы возвращались обычно в сентябре, когда убирали урожай. В один год был большой урожай картошки, но по- года была дождливая и картошка могла сгнить, поэтому нас, школьников, задержа- ли на месяц, чтобы перебрать весь урожай для закладки в овощехранилище. Работу закончили в октябре. Река уже покрылась льдом, нас всех загрузили в гру- зовую машину, накрыли старой одеждой и, сверху прикрыв сеном, отправили в город. Так мы ехали всю ночь. По приезду домой почти все заболели. Я даже попала в боль- ницу с воспалением легких, долго лечилась и меня оставили на второй год в школе. В войну запомнились частые бомбёж- ки, они могли быть и днем и ночью. У нас в квартире окна были заклеены крест-на- крест полосками из газет, чтобы при взры- вах не разбились стёкла. Ночью мы за- вешивали окна одеялами, чтобы свет от лампочки или керосинки, не проникал на улицу, так как наш дом находился рядом с военным заводом, а немцы старались бом- бить стратегически важные объекты. Из дневника одного из немецких лётчиков, совер- шавших авианалёты на город, известно, что им поставили задачу: поджечь Архангельск с разных сторон, чтобы в зареве пожаров лучше были видны порт, причалы, транспорты с оружием. Немцы зара - нее обрекали на уничтожение Архангельск, который на 95% был деревянным, и всех мирных жителей. Но архангелогородцы отстояли свой город. (из материала интернет странички: воспоминания о войне Правда 29.рф) Когда начинался налет на город, разда- вался сигнал-гудок, и мы все, как по коман- де, прятались в бомбоубежище. Бомбоубе- жищем служил наспех построенный подвал, не было ни воды, ни света, ни туалета –

28 сплошная грязь. Однажды, при очередном налете, мы все бежали в укрытие. Бежало много людей, я споткнулась и упала на ржа- вую проволоку, сильно поранила коленку, меня на руках отнесли в медсанчасть. Я долго лечилась, хотели даже ампутировать ногу, но, как сказали врачи, мне помог мой молодой организм и своевременное лече- ние, хотя последствия от этой раны меня мучают даже сейчас. В 1944 году, в сентябре я с мамой и еще несколько женщин поехали в лес с ночев- кой собирать ягоду. Год был урожайный, ягоды были везде и мы, взяв ведра, пошли каждый в свою сторону. Не знаю, сколько прошло времени, но слышу – меня стала звать мама к себе на поляну, я, не подни- мая головы, ответила, что у меня тоже мно- го ягод… И, только услышав крики других женщин, я подняла голову и увидела в пяти метрах от себя семью медведей. Они встали на за- дние лапы, и, испугавшись шума, убежали в лес. Я очень испугалась, даже не могла разговаривать, ягоды мы больше собирать не стали, а подожгли большую сухую сосну и всю ночь просидели возле нее, что бы нас освещал огонь. Окончание войны я встретила в дерев- не. Помню, что был хороший, теплый день, люди собрались в клубе, все пели, весели- лись, а одной женщине в этот день пришла похоронка на мужа и она упала на колени, плакала и сильно кричала. Да, военные годы нельзя забыть. Про- шло много лет, но упоминание об этом вре- мени по-прежнему вызывает ужас. Каждый прожитый военный день, можно назвать своим личным подвигом, но мы справи- лись, выжили, воспитали и вырастали хо- роших детей, которые понимают нашу боль и помогают справиться с трудностями, и я считаю, что это еще одна наша победа, По- беда нашей эпохи!!!! Сейчас я живу рядом со своими детьми, их у меня двое, люблю поговорить со сво- ими тремя внуками, и мне нравится нян- чить своих правнуков, ведь в них, я вижу частичку себя, а это значит, что жизнь про- должается!!!».

29 Нина Дмитриевна Шешунова, корен- ная ленинградка, рассказывает о себе: «Я родилась в прекрасном городе Ленинграде 3 февраля 1939 года. Когда началась вой- на, мне было два года. Воспоминания мои отрывочные и смутные. Отец, Дмитрий Пе- трович Быстров, в 1941 году был призван в армию, служил в Ленинградском военном округе в звании лейтенанта, командовал пулеметиными расчётами. Был ранен и кон- тужен. Мама, Екатерина Васильевна, тоже коренная ленинградка, отказалась от эва- куации и осталась работать на заводе. Жили мы на территории этого же завода. Хорошо помню завывание сирены, оповещающей о начале налета вражеских самолетов, свист летящих фугасок и бомб. А дребезжание сте- кол от вибрации пролетающих самолетов, кажется, слышу даже сейчас. В первый, зимний год войны, мы съе- ли все продовольственные запасы. Мама продавала или меняла вещи на продукты, с началом весны в пищу пошли молодые листья и травка, деликатесом была лебеда! Зима 1942 года была очень холодной, кон- чились запасы топлива, в квартире обогре- вались «буржуйкой», дрова для которой тоже невозможно было достать, мы сожгли, прак- тически, всю мебель. Я от вечного голода и холода не могла двигаться, просто лежала на кровати, ничего не просила, просто лежала, не понимая, что тихо умираю…. Мама продала остатки вещей на бара- холке, и отпаивала меня сладким чаем с ма- ленькими кусочками хлеба. Когда мне стало лучше, она на руках носила меня через весь город к папе в часть, там нас подкармлива- ли, даже давали немного продуктов, благо- даря чему мы выжили… Это были очень тяжелые времена. Люди дома или на работе, в магазинах или на улицах просто падали от голода, слабости и умирали, их никто не поднимал, не из-за равнодушия или брезгливости, а от бесси- лия, так как боялись, что, наклонившись, сам упадешь и не сможешь встать!!! Снятие блокады Ленинграда не помню, но в памяти осталось воспоминание о посе- щении каких-то дальних родственников, где меня накормили гречневой кашей с гриба- ми, вкуснее этого блюда, я больше нечего не ела! В пять лет я пошла в садик, через два года я стала первоклассницей. Учиться мне нравилось, после окончание школы посту- пила учиться по специальности «технолог» в лесотехническую Академию, где познакоми- лась с будущим мужем, В 1961 году вышла замуж, за 25 лет су- пружеской жизни исколесили всю Россию (Казахстан, Астрахань, Прибалтика, жили на границе с Финляндией), в Сургут приехали в 1986 году, где и остались жить. Я устроилась ДЕТСТВО В БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ

30 на работу в «Сургутнипнефть» на должность «Ведущий инженер», откуда вышла на пен- сию». В настоящее время Нина Дмитриевна является одним из наиболее активных участ- ников общественной жизни города. С 2008 года является председателем клуба «Бло- кадники Ленинграда». Социальнозначимая деятельность клуба направлена на реше- ние проблем ветеранов, граждан старшего поколения, значительное место отводится и проведению культурно-досуговых и во- енно-патриотических мероприятий. Кроме того, члены клуба являются постояниными участниками общегородских мероприятий. Нина Дмитриевна считает, что время неумолимо движется вперед. Стареют вете- раны, да и в памяти все меньше эпизодов военных лет. Невозможно представить, что когда ветераны тех дней уйдут, то эти тяже- лые, но героические годы и подвиги лю- дей во имя Родины могут быть полностью забыты. Мы должны знать и помнить о тех тяжелейших испытаниях, которые выпали на долю советских людей. «Никто не забыт, ничто не забыто!». В сентябре 1941 года я первый раз уви- дела в небе над нашим селом горящий са- молет, а 10 октября в село пришли немцы. Бои в области шли часто, снаряды разры- вались рядом с домом. Нас собирали всех: старых, малых, больных, калек, и мы рыли переходы и окопы, а рядом рвались сна- ряды… Меня ранило осколком, маме врач сказал, что я не выживу, но мама меня вы- ходила, хотя осколок и по сей день напоми- нает о себе. Линия фронта постоянно менялась: то немцы занимали какой-то населённый пункт, то наши войска оттесняли их. Дети той поры, едва ли не наравне с взрослыми, брались за самую тяжелую ра- боту. Когда начались бои в нашем селе и появились первые раненные, мы взяли к себе в дом несколько человек, мама лечи- ла их, обрабатывала раны, делала перевяз- ки, мы с сестрой готовили кушать, кормили, убирали за ними. Брат на телеге перевозил Екатерина Андреевна Щербонос, роди- тех солдат, кому становилось лучше, к пар- лась 8 декабря 1931 года в село Ольховка тизанам, а погибших хоронил у нас в саду Хомутовского района Курской области.под яблоней. Когда наши войска начали от- «Семья была большая – 9 человек, ро- ступать, и линия фронта опять приблизилась дители и семь душ детей, – вспоминает к нам, многие пошли в партизаны, в том Екатерина Андреевна, – «О том, что нача- числе и мои брат с сестрой. Из сел спешно лась война, мы узнали по радио. Отца и эвакуировали скот, технику. двух моих старших братьев сразу забрали А потом началась оккупация. Мы сидели в армию, у мамы на руках остались сын-ин- по домам, с закрытыми окнами. Нам было валид и мы, три сестры, четвертая, самая запрещено общаться друг с другом. Немцы старшая, в 1940 году уехала работать в Ли- набирали к себе в помощники полицаев. В сичанск, там вышла замуж и осталась жить. нашем селе полицаем стал наш сосед, ко- КАТЮША

3131 и что-то начали обсуждать, потом развер- нулись и, не сказав нам не слова, ушли в обратную сторону. Мы не могли понять, что случилось, просидев несколько часов, нача- ли спускаться в балку, а потом пошли назад домой. Возвращались осторожно, ночью, на дорогу не выходили, боялись, что нас мо- гут опять забрать немцы. Потом мы узнали, что наши конвоиры узнали, что Советская армия начала наступление, и, боясь по- пасть в плен, ушли. Так мы добрались назад в село, но по дороге мама поранилась, и за- разилось столбняком. Лечение никакого не было, да и медикаментов никаких не было, мама умерла через несколько месяцев, по- хоронили ее в саду под той же яблоней, что и солдат. Мы остались вдвоем с сестрой. Одеж- ды никакой не было, продуктовых запасов тоже. Очень помогали соседи, делились чем могли, подкармливали, просто помогали выживать. Когда оккупация закончилась, ренной житель села, зажиточный землевла- мы опять начали учиться в школе и рабо- делец, который ещё при коллективизации тали в колхозе. Мое детство закончилось, в 1931 году сумел стать председателем даже не начавшись… колхоза. При немцах злобу и обиду на Со- В 1948 году, закончив 7 классов, я уеха- ветскую всласть он вымещал на односель- ла к старшей сестре в Лисичанск, где меня чанах. В первый же день отвел на околицу взяли на работу сначала в шахту, а потом и расстрелял 9 человек, на плачь и крики перевели в столовую. Здесь я вышла замуж, родственников и детей погибших, усмеха- родила и воспитала троих детей. В Сургут, я ясь, говорил: «Собак убил, а щенят оставил, приехала в 1983 году, устроилась на работу теперь воют».в механизированную колонну 114, где Нашу семью объявили партизанскими проработала до самой пенсии. помощниками, а за пособничество «лес-Я прожила хорошую жизнь, я ни на что ным братьям» и членам их семей, мама, не жалуюсь и не плачу. У меня взрослые, са- сестра, я, и еще семь семей были пригово- мостоятельные дети, внуки, правнуки. Мне рены к депортации в Германию на принуди- есть, что вспомнить, над чем посмеяться, а тельные работы.над чем и всплакнуть, но мне очень обидно, Высылка в Германию была назначена если рядом со мной неуважительно говорят на май 1943 года, нас всех собрали возле о ветеранах, об участниках трудового фрон- сельсовета, набралось человек двадцать та, ведь это было очень тяжело, выжить в пять, здесь были не только старики, но и ма- тех условиях, не сломиться. Спасибо всем, ленькие дети, даже беременные женщины. кто помнит и чтит те тяжелые годы, годы К нам приставили конвоиров, и мы пошли боли и радости, печали и слез, мы выжили, на станцию. Прошли полпути, остановились а это самое главное!!!!». на отдых, наши охранники собрались в круг Что расскажу вам, друзья дорогие, что я видела в жизни своей. От самого 41-ого года, и до 2000 с лишним дней 41-й – это начало, страшной и ужасной войны, Фашисты, напавшие внезапно, захватившие половину нашей страны. Родилась я в самом сердце России! Курская область, большая страна, И поля, и леса золотые, забытых героев полна. Я двенадцатилетней девчонкой воевала у немцев в тылу Партизанам несла сообщения. По дрова отправляли одну – Топор, санки, веревка, Я шла по глубокому снегу, я спешила нести сообщения, Уходя на передний фронт к врагу. В лесу в холодной землянке партизаны ждали меня. Вот такая девчонка Катя! Не боялась врага и огня! Щербонос Екатерина Андреевна

32 Елизавета Никифоровна Великих родилась 11 сентября 1924 года в городе Ир- бите Свердловской области. Отец, Моторин Никифор Никитович, 1895 года рождения, в 1914 году был призван в царскую армию. Елизавета Никифоровна вспоминает, как отец рассказывал о царе Николае II, кото- рый приезжал в госпиталь с женой, тремя дочерьми и сыном Алексеем: «Одеты были очень хорошо, приветливы, к тому же при- везли подарки больным. Разговаривали с солдатами, спрашивали, как к ним относят- ся, хорошо ли кормят?» «В 1917 году отец демобилизовался. Вернулся в деревню, но жили бедно, бабуш- ка к тому времени умерла, из семьи оста- лись отец, дед и две сестры. Наделы земли давали только на мужчин, а налог собирали с каждого человека в семье. Земля наде- лялась на три года. По истечению трех лет землю переделяли вновь. Основным посе- вом были рожь, яровая пшеница. В 1920 году отец женился. Жили дружно, работали, завели свое хозяйство, родились 2 дочери. В 1929 году началась коллективизация сель- ского хозяйства. В 1930 году начался голод. Отца позвали на работу в Самарово. Сказали что это хороший поселок, есть рыба, грибы, ягода, семья голодать не будет. Добирались до поселка тремя семьями (11 человек), – продолжает рассказ Елиза- вета Никифоровна, – «От Ирбита до Тавды добирались поездом. А дальше железной дороги не было, и, в складчину купив под Тавдой большую лодку, добрались до Тоболь- ска. Там купили билеты на пароход, который работал на дровах. Как только топливо за- канчивалось, мы приставали к берегу, муж- чины шли в лес и заготавливали дрова. Так мы за пять дней доплыли до Самарово. В то время это была большая деревня, а вокруг болота… Жить остановились у родственни- ков, в сорокаметровой комнате нас было шестнадцать человек с хозяевами. Как мы там размещались? Где спали? Сейчас, даже страшно вспомнить, дети стелили постель даже под кроватью и под столом, а иначе не хватало места!!! Через год мы купили маленький домик. Я пошла в первый класс, но, большое спа- сибо моей сестре, которая помогала мне в учебе, – я, экстерном сдав экзамен, зимой перешла во второй класс, в котором училась моя старшая сестра. Отец был фотографом, а ещё очень любил рыбалку, ходил на охоту, так же мы всей семьей собирали дикоросы на зиму. Семья не голодала. Помню случай, когда отец зимой пошел на охоту в тайгу, в доро- ге ему повстречался старец, он был одет в длинные белые одежды. Папа подумал, что это – житель соседней деревни, так как в нашей он всех соседей знал. Дедуш- ка сказал, что в этой местности охоты не будет, и чтобы отец не тратил зря время и ушел в другую местность охотиться. Но папа не послушался старика, остался и за три дня добыл только одну белку. Продукты закончились, отец вернулся домой, и, взяв еще запасы, вернулся в ту же местность, и опять он встретил старца, который опять отругал отца, и тогда отец, послушав его, перешел на другую делянку и сразу за- ВОЕННЫЕ ГОДЫ

33 стрелил лося. Об этом долго рассказывали сначала в семье, а потом и деревенским жителям. Староверы говорили, что отец встретил хозяина тайги. Охотничью добычу сдавали в сельсовет, взамен давали продукты и деньги. Семья купила 2 лошади. Я окончила техникум и стала работать вос- питателем. Мне было 17 лет, когда я услыша- ла страшное слово ВОЙНА!!! Утро начиналось как обычно, я пришла на работу, но, услышав шум и выйдя на улицу, увидела много людей, которые на разный лад с криком и испугом, причитая и плача, говорили: «ВОЙНА! ВОЙНА! ВОЙНА!» Это страшное воспоминание. Все побросали работу и побежали в военкомат узнавать: правда война или нет?! Был стихий- ный митинг. В этот же день начался призыв в ряды Советской Армии. В 1942 году, отказавшись от брони, ушёл в армию мой папа Никифор Никитич. Слу- жил он в г. Миассе Челябинской области до 1945 года. Наша жизнь в тылу сосредоточилась не только на выживании, ведь мы должны были заботиться о детях и стариках. Нас в семье осталось четыре женщины. Как мы выжива- ли, сейчас не пересказать, это и тяжелая ра- бота – заготовка леса в тайге, и постоянное чувство голода, и болезни… Но мы высто- яли, выжили! Наша несгибаемая сила воли помогла нам продержатся в это тяжелое время. Мы создавали дворовые тимуров- ские команды, носили воду, пилили дрова. Помогали всем людям, чем могли, и эта ма- ленькая частичка, небольшая толика тепла и понимания помогали людям подняться и выжить!!! О Победе услышали от моей младшей се- стры. Я была на работе в детском саду. Услы- шав о полной капитуляции немецких войск, сестренка начала бегать по всему поселку, забегать в каждый дом, квартиру крича; «По- беда! Мы победили! Война закончилась!!!» Все выходили на улицу: обнимались, целова- лись, плакали и смеялись!!! Я до этих пор не могу без слез вспоминать эти минуты!!!! А потом началась жизнь без войны: от- голоски военных лет сопровождали нас дол- гие годы. Это касалось и рабочих рук (много людей погибло на фронте, кто-то скончался, вернувшись с войны, от ран, много потерь было и среди мирных жителей – от голода, тяжелого труда и болезней). В нашей семье в Великую Отечественную войну воевали двадцать человек, семеро погибли, но они живут в нашей памяти. Я работала воспитателем сначала в дет- ском саду, потом в детском доме. Потом ста-

34 ла преподавать в школе. Жизнь распоряди- лась по своему, я много ездила по стране, добросовестно воспитывала подрастающее поколение, мои ученики и сейчас пишут мне письма. Я похоронила первого мужа, кото- рый скончался от ран, полученных на войне. Второй муж у меня тоже был фронтовик, про- шел всю войну. У меня было трое детей, они уже умерли, но рядом со мной семь внуков, двенадцать правнуков и два праправнука. Я очень счастливая прапрабабушка. Хочу сказать большое спасибо всем, кто был и есть рядом со мной, за их заботу понима- ние. Надеюсь, что этот небольшой рас- сказ оставит память и обо мне, а, значит, и о моих близких и любимых людях!». Лидия Ивановна Лапина родилась 25 де- кабря 1927 года в Ростовской области. «Дет- ство свое почти не помню», – рассказывает Лидия Ивановна – «После смерти моего отца мама вышла второй раз замуж и мы перее- хали жить в колхоз «Красная армия». Отчим работал председателем колхоза, в семье нас было шесть детей. Отчим был хорошим человеком, добрым, нас любил и маму не обижал. Когда я окончила среднюю школу, меня отправили учится на комбайнера, но работать по специальности мне так и не до- велось. В колхозе срочно было созвано со- брание, где прибывший нарочный сообщил о нападении немецких войск на Советский Союз! Сразу начался призыв в армию, дома остались лишь старики, женщины и дети, на плечи которых легли все тяготы крестьянско- го труда, так как наш район в основном сель- скохозяйственный. Необходимо было как можно больше отправить хлеба и продуктов на фронт. Главный лозунг того времени был: «Всё для фронта. Всё для победы!». 21 ноября 1941 года немецкие войска в первый раз захватили Ростов, через ВОЙНА НА ДВУХ ФРОНТАХ

35 неделю наши город отбили. Вторая окку- пация, почти на семь месяцев, началась 24 июля 1942 года, немцы взорвали мост через Дон, что отрезало всякое передви- жение, и мы остались на произвол судь- бы. Потянулись долгие, полные страха и унижения, месяцы вражеской оккупации. У людей отбиралось все: молоко, яйца, за- ставляли отдавать запасы продуктов и ре- зать скотину. Людям запрещали собирать- ся группами, вечерами ходить по улицам, зажигать свечи. Всех жителей деревни, включая стариков и детей, в принудитель- ном порядке отправили работать, тех, кто убегал, находили, били и отправляли опять на работу. И вот, однажды, до нас донеслись раска- ты пушечной канонады. Из дома в дом про- неслось: «Наши идут!». Потянулись немецкие обозы – оккупанты убегали. Какая это была радость, трудно передать словами! Но до полной победы было еще далеко. Память часто возвращает меня назад, с Когда пришли Советские войска я, об- каждым годом я все больше вспоминаю ма- манув комиссию и прибавив себе возраст, ленькие детали, события из той жизни, и это добровольцем ушла на фронт. Пройдя под- не самые лёгкие воспоминания. Каждой ча- готовку и приняв присягу, была направлена стичкой своей души я осознаю, что война – на передовую, первое мое дежурство у зе- самое трагическое событие в жизни чело- нитки длилось четыре часа. Затем, окончив века. Она несет с собой боль, утраты, жесто- курсы связистов, я до окончания войны слу- кость, разрушения, страдания и смерть. Се- жила в зенитно-артиллерийском дивизионе годня осталось очень мало фронтовиков, а стратегического значения, связистом. Демо- дети войны стали дедушками и бабушками, билизовалась в июне 1946 года из города и мне очень приятно, что, не смотря на про- Братиславы.шедшие годы, государство заботится о нас. Вернулась в Ростов-на-Дону, в штабе ра- Вдвойне приятно, что наши рассказы слу- ботала телефонисткой. В 1948 году поехала шают, записывают и публикуют, ведь это – работать на Курильские острова по вольно- частичка нашей жизни и нашей истории!!! му найму, там познакомилась со своим бу- С Днем Победы!!!!». дущем мужем. Вышла замуж, родила двоих Лидия Ивановна Лапина награждена ме- сыновей. Сегодня у меня есть три внука и далью «За победу над Германией в Великой два правнука.Отечественной войне гг.»

36 «Кормилицына Нина Алексеевна родилась в деревне Косачево Вичугского района Ивановской области 25 октября 1926 года, – рассказывает её дочь, Татьяна Николаев- на Петрова: «В 1941 году, закончив семи- летку, поступила в фельдшерско-акушерское училище. Время было военное, трудное, голодное. Мама рассказывала, что вместо производственной практики студентов-ме- диков отправляли на разработку торфа. Ра- ботали на торфяниках без выходных по 12 часов, лопатами нагружая торф на тележки. Скудный паек не давал возможности вос- станавливать силы после тяжелой работы. Но слова «Все для фронта, все для победы!» помогали преодолеть трудности и невзгоды военного времени. Уже в мирное время за работу на торфяниках мама получила гор- дое звание участника трудового фронта». Год великой Победы для Нины Алексеев- на совпал с годом окончания медицинского училища. По распределению она попала на работу в большое село Сошники в той же Ивановской области. В её трудовой книжке сохранилась самая первая запись о назна- чении на должность заведующей фельдшер- ско-акушерским пунктом села… Молодой заведующей к тому времени не исполнилось и девятнадцати лет. Сель- совет выделил ей, как молодому специали- сту, комнату, а для работы – лошадь с теле- гой, так как район обслуживания включал несколько отдаленных деревень. Именно за эти послевоенные годы накапливался опыт лечебной работы, отрабатывались навыки неотложной помощи и даже ро- довспоможения. С 1949 года и вплоть до выхода на пен- сию в 1981 году Нина Алексеевна работала участковым фельдшером с исполнением обязанностей участкового врача поликли- ники города Вичуга Ивановской области. Добросовестный труд, творческий подход к «РАССКАЗ О МАМЕ»

3737 работе не остались незамечениными. Как ре- ликвии в моей семье хранятся замечатель- ные награды, в отблесках которых отражает- ся сама история нашей страны. Нину Алексеевну всегда отличала высо- кая гражданская позиция. В 1969 году она избиралась депутатом городского совета на- родных депутатов. Наряду с основной рабо- той – встречи с избирателями, работа в ко- миссиях, выезды на предприятия. И все это параллельно с воспитанием детей, заботой о них, о семье и муже. Но и выйдя на заслуженный отдых в 1981 году, Нина Алексеевна продолжа- ла работать в своей родной поликлинике. Общий стаж её работы составил 45 лет. С 2002 год Нина Алексеевна жила в Сургуте у дочери, помогая по хозяйству и в воспи- тании внуков. Скончалась 2 декабря 2006 года и похоронена в городе Сургуте.

38 Составитель Надежда Петровна Дмитриева, специалист по социальной работе организационно-методического отделения бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Комплексный центр социального обслуживания населения «Городская социальная служба» Редактор Галина Юрьевна Негребецкая, заместитель директора бюджетного учреждения Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Комплексный центр социального обслуживания населения «Городская социальная служба»