Один из самых любимых в народе праздников – день Сорока мучеников Севастийских, 22 марта по новому стилю.

В 313 году святой император Константин Великий даровал христианам свободу вероисповедания. Но власть во многих провинциях по-прежнему принадлежала язычникам, гонителям христиан.

Нечестивый Ликиний, соправитель равноапостольного императора Константина Великого, задумал изменнически нарушить союз с ним и подчинить себе всю Римскую империю.

Нечестивец опирается на нечестивцев, изменник надеется на изменников. И прежде чем напасть на святого императора Константина, Ликиний решил « очистить » свою армию от последователей Спасителя, заставить их поклониться языческим кумирам. В язычестве император как правило обожествлялся, и потому для Ликиния важно было владеть не только телами но и душами подвластным им людей.

Это было и в провинции Армения, располагавшейся на территории современной Турции. Здесь, в городе Севастии гарнизоном командовал ревностный язычник Агриколай.

И вот зимой 320 года он повелел всем своим воинам совершить жертвоприношения идолам и поклониться императору как живому богу на земле.. Сорок человек отказались, заявив, что они христиане и поклоняются только Богу истинному, а не истуканам.

Это был отряд каппадокийцев: цвет войска – храбрецы, побеждавшие во многих сражениях, покрытые ратной славой. Но все они были христианами, а в глазах нечестивого Агриколая это затмевало их заслуги.

Сначала Агриколай уговаривал их, обещал повышение по службе, деньги, почет и славу. Потом стал угрожать тюрьмой и позорной смертью. Но воины отвергли все посулы и угрозы, и тогда правитель заключил их в тюрьму. Узники усердно молились и ночью услышали глас: «Претерпевший до конца спасется».

Неделю спустя в город приехал знатный сановник Лисий и велел побить воинов- христиан камнями. Но камни летели мимо цели; камень, брошенный самим Лисием, попал в лицо Агриколаю. Смущенные мучители вернули узников в тюрьму, чтобы подумать, как поступить с ними.

Ночью в темнице воины снова услышали утешающий голос Господа: «Верующий в Меня, если и умрет, оживет. Дерзайте и не страшитесь, ибо воспримете венцы нетленные».

На следующий день воинов связанными повели к озеру близ города Севастии. В тот день был сильный мороз. Воинам приказали раздеться и поставили прямо в ледяную воду. Тяжкая пытка – оказаться полунагим на морозе. Мышцы содрогаются, стучат зубы, живая плоть примерзает ко льду, стынет кровь.

Для Севастийских мучеников коварные палачи воздвигли еще один соблазн. Длилась ночь стояния на льду, все истошнее завывала метель, все пронзительнее становился холод, а рядом топилась банька, заманивая в свое теплое нутро, суля избавление от мучений и смерти.

Всю ночь воины мужественно переносили холод, ободряя друг друга. Они пели псалмы, несмотря на боль, причиняемую обморожением. А мука эта по силе сравнима с ожогами от огня. Один из воинов после нескольких часов не выдержал, побежал на берег, к бане. Земная жизнь вдруг показалась ему такой сладкой, а Небесное Царствие – таким далеким, что он не выдержал и побежал к бане.

Несчастный! Минутная слабость лишила его вечной награды, а что он получил взамен? Даже срок земной жизни своей не продлил он, ибо соблазнивший его диавол – лжец и отец лжи. Обманутый беглец, ступив на порог бани, тут же упал замертво – плоть его распалась, не выдержав мгновенного перехода от мороза к жаре.

Ночь длилась, и стражники, охранявшие место мучения, задремали. Не мог заснуть только один из них, Аглаий. Он был поражен: как же эти христиане, несмотря на неслыханные мучения, не прекращают молитвы? В третьем часу ночи он увидел, что над озером разливается яркий свет, совсем как летом. Стало так тепло, что лед растаял.

Аглаий недоумевал: что же происходит? Взглянув вверх, он увидел над головами воинов светящиеся венцы. Венцов было тридцать девять по числу оставшихся стойкими мучеников.

Тогда Аглаий сбросил с себя одежду, крикнул, будя других стражников: «И я христианин!» и побежал к мученикам. Он молился: «Господи Боже, верую в Тебя, в Которого эти воины веруют. Присоедини меня к ним, да сподоблюсь пострадать с Твоими рабами».

Церковь с самого начала увидела в этом образе то, что во все времена определяет жизнь каждого христианина и жизнь всей Церкви. Так или иначе мы оказываемся перед этим выбором. Либо мы должны пожертвовать Христом ради своего благополучия, либо пожертвовать своим благополучием ради Христа. Ни один человек не может обойти этот выбор.

Утром вернулись начальники мучителей и увидели, что воины еще живы, да в придачу среди них один из тюремщиков! В ярости Лисий и Агриколай велели предать мучеников новым пыткам, чтобы сделать страдания невыносимыми. Но и умирая от мучений, воины не переставали молиться и славить Истинного Бога.

Их подвергли новым мучениям: железными молотами перебили голени ног. Был дан приказал сжечь их заживо, и Севастийские мученики взошли на костер, воспевая осанну призвавшему их Господу. Лисий приказал уничтожить останки воинов, чтобы христиане не почитали мощи новых мучеников., и обожженные кости святых были брошены в реку.

По прошествии трех дней святые мученики явились епископу города Севастии блаженному Петру и сказали ему: - «Приди ночью и бизнесе нас из реки».

Когда епископ с клиром пришли на указанное место, то они увидали, что все кости мучеников сияли в воде. Христиане собрали останки святых и с честью похоронили их.

Первоначально мощи пребывали в Севастии, потом перенесены Афонский монастырь Ксиропотам, который был под покровительством императорского дома. Интересно отметить, что турецкий султан Селим I (1512 – 1520 гг.) щедро жертвовал на афонский монастырь Ксиропотам. и предоставил ему множество привилегий, отмеченных в сохранившихся до сего дня фирманах. Помощи султана сопутствовали удивительные обстоятельства: по его собственным рассказам, ему явились во сне Сорок Мучеников Севастийских и повелели помогать монастырю.

В России издавна был обычай в день памяти Севастийских мучеников лепить из теста и печь «жаворонков» булочки в виде птиц.

Почему именно жаворонки? Это было прекрасным символом легкокрылого полета в Горняя Севастийских страстотерпцев. В дни Великого поста, на который выпадает память сорока мучеников, такой обычай окрылял христиан в несении великопостного труда.

Жаворонок быстро устремляется кверху, но, пораженный величием Господа, в глубоком благоговении склоняется вниз. Так жаворонки, по мысли наших благочестивых предков, изображали собой песнь славы Господу, вознесенную мучениками, их смирение и устремленность ввысь, в Царство Небесное, к Солнцу Правды Христу.